Антигерой
Шрифт:
— Нет, все прошло, спасибо.
— Откуда тогда столько трагедии в твоих глазах? — вполне серьезно спрашивает он, даже с неким раздражением.
— Разве нужны объяснения? По-моему, все, что происходит, далеко не норма.
Мужчина задумывается, ловя мой взгляд. И я смело впускаю его в себя — пусть почувствует, если умеет.
— Не норма… Но я пытаюсь скрасить это все… — снова злится, словно я виновата. Кусаю губы, сглатывая, встаю, отворачиваясь к окну.
Какое-то время молча пьем кофе. Смотрю вдаль на двор, там девочка в розовой шапке,
Напрягаюсь, когда слышу, как мужчина поднимается с места и подходит ко мне. Он совсем рядом. Спиной чувствую его грудь, вижу, как большие ладони ложатся на подоконник по обе стороны. Я снова в его плену, но мне не страшно. Вдыхаю мужской запах и прикрываю глаза. Мое тело так ярко реагирует на его близость, сердце начинает колотиться, и все трепещет внутри.
Глеб убирает мои волосы в сторону и утыкается носом в самое чувствительное место за ухом.
— Я должен тебе ответ на вопрос, детка, — выдыхает он мне в кожу. Ой, мамочки, оказывается, меня еще с ночи не отпустило. Реагирую на этого мужчину, как голодная самка. Никогда со мной такого не было. Он старше, опаснее, я вообще не знаю, кто он, но ноги подкашиваются от его таких откровенных касаний. — Вопрос, детка? — напоминаем мне мужчина, ухмыляясь. Самое страшное, он прекрасно осознает, как действует на меня. — Или у тебя их больше нет?
— Есть, — выдаю я, собираясь с мыслями. — Кто ты? Какое отношение имеешь ко всей этой ситуации?
Мужчина несколько минут молчит, водя губами по моей шее и снова путая мысли.
— Скажем так, я тебя опекаю. И ищу выходы, при которых твой отец выйдет на свободу.
— Ты знаешь моего отца? — пытаюсь повернуться, но мужчина не позволяет, вжимая меня в подоконник.
— Это следующий вопрос, детка, но ты так много мне вчера заплатила… — оставляет еще один поцелуй за ухом. — Да, я знаю Коваленко.
— Это он тебя нанял меня охранять? — наивно спрашиваю я. Глеб не отвечает, снова усмехаясь мне в ухо. — Кто те люди, которые меня похитили? Что им нужно? Мне нечего им дать.
— Ошибаешься, детка. На тебя записано одно предприятие. И пока твой папочка «отдыхает», его можно отжать.
— Ничего не понимаю. А как ты узнал, где я? Как оказалось, что…
— Тебе не кажется, что ты превысила лимит вопросов? В долг не даю. Просто расслабься, детка, доверься мне, и тогда скоро все это закончится. Вернёшься к своему папочке, в свою красивую, беззаботную жизнь, — последние слова говорит не по-доброму, с долей иронии, что мне очень не нравится. Теперь мне холодно в его руках. Тепло ускользает…
Глава 13
Рада
Прошло пять дней. Ничего не изменилось. Я все так же заперта в четырех стенах, в неизвестности. Вопросов больше не задаю, за них приходится платить. Я отдала слишком много, боюсь, следующая цена будет непосильная.
Глеба снова нет, уже второй день. У меня все есть: еда в холодильнике, кофе, книги, телевизор и свежий
Вечер. Если верить телевизору, почти девять часов. Музыкальный канал играет фоном. Я хожу из угла в угол, пытаясь унять зарождающееся сумасшествие в моей голове. Мне кажется, я уже сошла с ума.
Переживаю за Глеба!
С каждым часом его отсутствия накручиваю себя все и больше. А если с ним что-то случилось и он не придет… Что будет со мной? Это клиника. В одиночестве, в четырех стенах, в полной прострации и растерянности я приобретаю какие-то ужасные, ничем не обоснованные фобии.
В желании избавиться от навязчивых мыслей и надвигающегося сумасшествия начинаю заниматься. Качаю пресс, приседаю, делаю растяжку, изматывая себя. На часах десять, включаю во всей квартире свет, устраивая иллюминацию, и прибавляю звук телевизора. Мне страшно по ночам одной. Все время кажется, что я слышу какие-то посторонние шорохи и звуки.
Вот так люди приобретают шизофрению?
А может, я уже поехала крышей?
Сижу где-нибудь в комнате с мягкими стенами, и все это мне кажется?
Беру новую пижаму, состоящую из легких коротких шортов и тоненькой маечки, и иду в ванную. Принимаю контрастный душ, сушу волосы, наношу крем на лицо и руки. Скорее всего, мужчина выбрал его наугад, но мне нравится крем, совсем не дешёвый бренд. Либо у Глеба есть вкус, либо ему помогала женщина. Вот, это еще одна фаза моего сумасшествия, я ревную Глеба к женщинам. Хотя не должна! Я, как настоящая истеричная баба, рисую у себя в голове картины, где он сейчас с женщиной.
Ну скажите мне, что я не совсем дура.
Должна же быть у взрослого мужика женщина, хотя бы ради секса.
Вот зачем я об этом вообще думаю?
Надеваю трусики…
— Ааа! — вскрикиваю, подпрыгивая на месте, когда дверь в ванную распахивается.
Выдыхаю, когда понимаю, что это Глеб.
— Нельзя так делать! Ты меня напугал. Я и так тут от каждого шороха шарахаюсь! — возмущаюсь.
Мужчина ухмыляется, ведет глазами по моему телу, и до меня доходит, что я голая, в одних трусиках. Обнимаю себя руками, прикрывая грудь. Нет, он, конечно, все видел. И даже больше, чем видел. Он все трогал и пробовал, но мне все равно неуютно под его голодным взглядом.
— Выйди! — почти топаю ногой от возмущения, хватаю майку, отворачиваюсь, начиная торопливо одеваться. Слышу позади смех в спину, но гад всё-таки выходит, прикрывая дверь.
Холеный такой, свежий, красивый, в черной рубашечке с высоким воротником, в идеальных брюках, с часами на кожаном ремешке, запах его парфюма витает в ванной. Живой, здоровый и вполне довольный жизнью. А я тут переживаю! Все у него замечательно, в отличие от меня.
Снова злюсь, уже накручивая себя в другую сторону. Не хочу с ним общаться, даже смотреть на него, такого уверенного в себе, не хочу.