Антигерой
Шрифт:
— Спасибо. Как ты их ешь? — морщусь, смотря как она лопает каперсы, и довольно щурится.
— Не поверишь, терпеть их не могла, а сейчас, жить без них не могу. За что получаю конечно от Саши. «Соли много». «Повысится кислотность». «Это вредно», — копирует Александра, и закатывает глаза. — Он вроде адвокат, но запретов больше,
Смеёмся.
— Матвей не ешь, пирожки, а раскладывай на тарелку! — женщина шлепает сына по руке. — До инфаркта он меня когда-нибудь доведет.
— Это же просто пирожки, пусть кушает, — не понимаю я.
— Да, я не про пирожки. Недавно что учудил! Нет вы видели?! На весь, прости господи, интернет, тискался с какой-то… — сглатывает слова. — Не очень трезвой, неприличной женщиной!
— Может это его девушка? — усмехается Алевтина.
— Девушку знакомят с родителями, а не лапают по барам и показывают стране.
Матвею вообще пофиг. Он жует пирожок, и театрально клонится.
— Так это девушка твоя? — уточняет Екатерина.
— Это контент, мама и ресурс и деньги за рекламу.
— Спасибо, все понятно, — цокает она, качая головой. — Чтобы не позорил нас так больше!
— Мама просто не смотри, я тебя прошу, — усмехается он. — Мы же уже вроде определились, что я сволочь и позор семьи, — шутит он.
— Я-то не смотрю, соседи смотрят, знакомые…
— Мам, это моя жизнь, и она такая, — уже напряжённо выдает Мот.
— Твоя это когда она личная, а ты делаешь ее общественной.
— Ну давай поругаемся, испортим праздник, — разводит он руками.
Я не вмешиваюсь, Алевтина вообще хихикает, заедая смех каперсами.
У нас веселая семейка.
В радионяне раздается плачь сына и все замолкают.
— Мы скоро придем, — сообщаю я и убегаю в комнату.
Пока я кормила Ярослава и переодевала в красивый костюмчик, уже накрыли стол
Укладываю малыша в переносную люльку и выхожу в гостиную.
— Вот он наш мальчик, — наши мамы и Алевтина начинают умиляться и сюсюкать, а я осматриваю собравшихся. Папа, как всегда, строг, но сегодня даже улыбается что-то обсуждая с Глебом и Александром.
Слава Богу.
Все у нас будет хорошо. Ярослав должен их сблизить. Лед уже тронулся. Папа тоже горд, что у него внук.
— Иди-ка сюда, — Глеб хватает меня за руку и тянет в коридор.
— Что? Куда? Там Ярик, — ничего не понимаю.
— У Ярослава там семь нянек, справятся, — сообщает мне Глеб и затаскивает в ванную, закрываясь на замок.
Злой, сверкает в меня горящими глазами.
— А мы здесь заперлись, для того чтобы... — выгибая брови, спрашиваю я.
— Для того, чтобы выяснить, какого хрена, ты позволяла Матвею себя обнимать?! — рычит он, прижимая меня к стене, ставит руки на кафель отрезая пути к отступлению.
— Ты сейчас серьёзно ревнуешь? — поражаюсь я, чувствуя его такое животное возбуждение. Дыхание сбивается, когда, его наглые руки, начинают задирать мое платье. — Я круглая как колобок, замученная и невыспавшаяся. Кому я нужна? — фыркаю я.
— Ты, очень красивая, женственная и сексуальная. Не нужно меня злить. Сломаю же руки брату, — рычит Глеб.
— Ты зря ревнуешь, я без ума только от тебя, — обвиваю его шею и целую напряжённые скулы. — Я правда сексуальная?
— Невероятно, настолько что мне крышу сносит, детка, — хрипит мне в губы, целует и стягивает трусики…
Там за стенкой, у нас куча родственников, а мы теряем голову от волны возбуждения и не можем остановиться. Потому что очень голодные и, наверное, никогда не насытимся друг другом….