Антигеймер
Шрифт:
— Уши надо бы отрезать. У всех.
Меня опять замутило.
— Что за блажь! Зачем, Боб?
— Из них станционные лекари лекарство делают. Сильнейшее кровоостанавливающее средство, уши хороших денег стоят. Пойдёшь?
— Да ну вас в задницу и передницу. Поехали дальше, а?
— Как хочешь, родной, как хочешь… Тогда прикрывай без своей доли за ништяк. Зина, бери тесак и спрыгивай, режем, пока тёплые. Старайся отхватить вместе с куском скальпа и не повреди хрящ, меньше заплатят. Я одного левого лекаря знаю на «Соколе»…
Мне ничего
— Кровь — чистый гной!
— Ты хоть руки обмой, Боб!
— Нормально, Гунн, воды мало, не хочу тратить. Найдём течь, там и остановимся.
Глаза у афериста были бешеные от азарта. У его кожаной подруги тоже. С такими буркалами люди и совершают глупые поступки.
Станция «Бауманская» была уничтожена давним пожаром, почерневшие перроны и обугленные остатки жилых боксов до сих пор источали тревожную вонь.
— Знаешь, почему они сгорели, Гунн? От окурка вспыхнуло, прикинь! Станцию сожгли, уроды, даже смародёрить не получится. Не хрен курить, где попало, никакой дисциплины! Ка-азлы… — заявила Зинка.
Давно знаю, нет большего ханжи, чем бывшая проститутка.
А Боб всего час назад мне хвастался, что недавно бросил курить! Признаюсь, такое сообщество уже не просто тяготило, мне хотелось, чтобы в руках оказалась тяжёлая чугунная сковородка. Да по башке обоим! Пошептавшись о чём-то, аферюги решили ехать медленно, рассчитывая добыть ещё монстрячьего ништяка. Я не спорил, бесполезно. Господи, быстрей бы приехать на «Партизанскую»! Неужели мне с ними и назад катиться?
Рельсы зашли в очередной поворот. Было видно, что движение на участке редкое. От сырости рельсы успевают покрыться бурой ржавчиной, больше немаркированных трещин на стенах, чаще встречаются протечки.
Пожалуй, я первым почувствовал, как завибрировал воздух.
Шестое чувство. Предвиденье.
Впереди показалась развилка, правый технологический тоннель был небрежно заколочен обрезной доской, левый тёмен, мрачен…
— Внимание! — внезапно крикнул я, продолжая контролировать пройденный участок. — Кто-то есть, чую! Вперёд смотрите!
— Смотри-ка, Зинуль, у нас своя Ванга завелась, вот удачка! — хмыкнул Боб. — Держи трусы сухими, журналист, всё нормальком!
Однако подруга его веселье разделять не собиралась.
— Точно он говорит, Боб, кто-то есть, я тоже… Млять! Ох! Млять! Смотри-смотри! Да остановись же ты, баран!
— Кто там?
— Крыс! Огромный, доходный, — последнее слово девушка произнесла уже шёпотом.
— Хренас-се! — выдохнул Боб. — Гунн, повернись, зацени няшку!
— Про поход в задницу помнишь? — зло бросил я за спину. — Чего остановились, саданите по нему, и рвём когти!
— Вот уж нет! Столько мяса!
Придурков не остановить.
Обзор
— Да повернись ты хоть на секунду!
Чёрт с тобой, я повернулся. В сотне метров на рельсах без движения лежал… бегемот! Словно поняв, что к наблюдению подключилась ещё одна пара глаз, крыс решил показать себя в полный рост и приподнялся. А потом подпрыгнул на месте, подлетев метра на три!
— Наш будет, — просипел Боб. — Зин, полезли… Спусковой шнур не забудь, задрыга ты моя сладкая!
— Вам что, в клетке места мало? — простонал я.
— В клетке адреналина мало! — ухарски бросил придурок.
Да пропадите вы… Подтянув автомат, я продолжал смотреть назад.
Ба-бах! Крепко картечница бьёт.
— Ещё, Боб!
Загрохотали ружейные стволы. Что-то глухо бумкнуло, тачанка слегка содрогнулась.
— Есть киска, говорил же, что наша будет! — орал Адамс.
На меня навалилась бесконечная усталость. Падла, тут всего пару станций пролететь, а мы всякой хренью маемся… Я больше не хотел караулить, наблюдать, прикрывать и готовиться к встрече с очередными страшилами. Всего словно выполоскало: вместо позитивного просветления, рождённого накопленным опытом, всё чаще мнится всякая мистическая дурь. Пристрелить их, что ли?
И тут мой взгляд упал на левую сторону тоннеля. Ёлки-палки, объект необычный!
Три двери выходят на короткую и узкую пандус-площадку, средняя дверь на кремальере. Их почти не было видно, в темноте ниша почти сливалась со стеной. Сбоку на площадку поднимаются выщербленные бетонные ступеньки, шесть штук. Висит какая-то выцветшая табличка под лампой в защитном коконе из проволоки, блок кнопок вызова на стене, распределительный щит, рядом — дощатый пожарный с топором, багром и ведром-конусом.
— Боб, вы же разделывать будете?
— Конечно! Столько мяса. И член! Прикинь, у крыса член длинный, а внутри не одна косточка, а целых две. Из этой косточки приготовляют снадобье, которое…
— Слушай, избавь, а? Ты сюда посмотри, — я посветил даденным ручным фонарём.
Увидев объект, Боб опять возбудился.
— Сегодня наш день, камрады! Скорее всего, это закрытый санитарный узел на случай ЧС. Обязательно надо ломануть, вдруг лекарств подрежем?!
Я представил картину…
Вот по всем средствам оповещения прошёл сигнал «Атом».
Новая мировая война, удары по мегаполисам, последующее заражение местности. Избранные козлы — вожди и вождишки средней руки, не допущенные в нормальные правительственные бункеры, спускаются в метротоннели. Командующие процессом эвакуации командиры из МЧС дёргают огромные рубильники на стенах, массивные гермозатворы медленно ползут по направляющим, намертво запечатывая тоннель. С гулом поочерёдно включаются созданные ещё в прошлом веке системы жизнеобеспечения…