Антихрист и Русский царь
Шрифт:
— Где мой папа?
— Сева, мы же с тобой говорили об этом, — замялась мать, посмотрев на медсестру, которая пришла отключать аппаратуру.
— Нет, мам, он не погиб, он живой. Мой папа — это дядя Юра. — Сын огорошил Алёну столь неожиданным признанием.
Она подумала, что этот чёртов экстрасенс каким-то образом внушил её сыну эту мысль под гипнозом. Она же долго отсутствовала в палате. Но его не было, когда она пришла. А потом он появился за её спиной и сказал, что с сыном всё в порядке. Так и случилось. А эти следы?
— Не говори
Она начала говорить и остановилась, понимая, что имя и отчество мужчины называть не стоит.
— Мама, папа пришёл за мной в подземелье монстров и спас меня, — настаивал сынишка. — Где он сейчас? Почему я его не вижу?
Алёна растерялась, не знала, как отвечать. Однако ей повезло — после сытного ужина Всеволод впервые заснул здоровым и крепким сном. Воспользовавшись этим, она выскочила из палаты, узнать о состоянии здоровья работника царской канцелярии и вообще разобраться в накопившихся странностях. Он лежал с закрытыми глазами. Наверное, спал. Женщина невольно поморщилась от его неприглядного вида. Словно бомж в социальной лечебнице. Одеяло натянуто по грудь, руки вытянуты вдоль туловища. Кожа серая, неровная, с множеством бородавок, буйная растительность на лице, торчащая в разные стороны. Сейчас он выглядел лет на семьдесят. Сложно было представить его вместе с царём, такого-то уродца.
— Что? Страшен? — Глаза Юродивого оставались закрытыми, только по краям губ расползлась ироническая улыбка.
— Я думала, вы спите. — Алёна попыталась придать своему лицу больше теплоты и дружелюбия.
— Как сынок? — поинтересовался мужчина, открыв наконец глаза.
Алёна вздрогнула, но удержалась делать ему сто первое замечание.
— Мой сынок сейчас спит, с ним всё хорошо. — Рощина всё же не удержалась и сделала акцент на слове «мой».
— Вот и хорошо, — улыбнулся мужчина, понимая, что она пришла задать ему ряд вопросов, но теперь раздумывает. — Вы хотели меня о чём-то спросить?
— Куда вы исчезли, когда я отходила за передачей? Почему медсестра сказала, что вы не выходили из палаты? Откуда вы знали, что Севке не нужно делать электрошоковую терапию? Зачем вы навязали ребёнку мысль, что вы его отец? Что вы от нас хотите?
— Стоп, стоп. — Он попытался остановить её, приподнимаясь на постели. — Я же не смогу ответить на всё сразу.
— Ответьте хотя бы на последний вопрос, — продолжала «кипеть» Рощина.
— Он как раз самый сложный, — сдвинул брови опрашиваемый. — А с другой стороны — самый лёгкий. Я от вас ничего не хочу. Я просто вас обоих люблю.
— Знаете что? — вскочила она. — У вас есть жена и сын, вот их и любите, а нас оставьте в покое.
— Я их и люблю, — признался Юродивый. — Это вы и есть.
— Так у вас, наверное, с головой не в порядке, — растерялась девушка, чувствуя внутреннюю тревогу и страх. — Вы сумасшедший, который, обладая гипнозом и экстрасенсорными данными, решил выдать себя за моего погибшего мужа.
— Это
Эти слова ввели её в окончательный ступор, она замерла, словно парализованная. Зрачки глаз расширились, словно она хотела заглянуть внутрь этого человека. Даже ноздри раздулись, словно у этих слов был запах. Этот чужой и вызывающий неприязнь субъект произнёс самые близкие и дорогие слова. Некий своеобразный секретный любовный код. Ей даже показалось, что этот неприятный мужчина произнёс их с теми же интонациями, как у Саши. Она чуть было не попросила повторить эти слова, чтобы дать возможность сердцу провести экспертизу, но вовремя опомнилась. Он же экстрасенс и может считывать любую информацию!
— Я не знаю, зачем вы сейчас так сказали, но это подло, — с глазами полными слёз произнесла женщина. — Такое ощущение, что вы вторглись в тайну чужих отношений, используя свои неординарные способности, и теперь решили применить запрещённый приём.
— Алёна, вот тебе крест. — Юродивый перекрестился. — Это я. Я не погиб. Погибло тело Александра Никодимовича Соболева, а ко мне приросла эта неприглядная внешность и стала моей сущностью.
— Замолчите! Хватит лгать! — Женщина испытывала настоящий шок от такого признания.
— Ну как тебе доказать, — расстроился Юродивый. — Помнишь нашу первую встречу? Я тогда был в шкуре президентского пса, и ты меня обозвала скотиной за то, что я тебя «поцеловал», облизнув собачьим языком.
Девушка ещё больше погрузилась в себя, анализируя услышанное и пытаясь найти этому логическое объяснение.
— Не веришь? — догадался Юродивый. — Первый раз, когда я тебе об этом рассказывал у себя в адвокатском кабинете, ты тоже мне не поверила. Помнишь, когда пришла брать у меня интервью.
— Значит, вы этот разговор каким-то образом слышали или прослушали записи спецслужб, — быстро нашла контраргумент журналистка. — У вас же сейчас допуск ко всем секретным архивам. В том числе и ФСБ.
— Хорошо, — стал заводиться Юродивый. — А когда я тебя вывел из следственной тюрьмы, обернувшись подполковником Ивановым, а потом привёз к себе на квартиру?
— Это тоже могли знать спецслужбы, — подхватила Рощина. — А что было в квартире?
— Я признался тебе в любви, — ошарашил он её. — Причем с внешностью подполковника ФСБ, и тебя тогда это очень сильно смутило и испугало.
— А потом? Что было потом? — Словно загипнотизированная происходящим, Алёна продолжала играть по предложенным мужчиной правилам.
— А потом я показал тебе своё проклятие, поменяв внешность сначала на бродягу, а потом на свою природную, — напомнил мужчина. — Неужели ты не находишь схожести сегодняшней моей внешности с внешностью того бродяги — юродивого, которого ты тогда увидела?
— Для меня они все на одно лицо, — буркнула Рощина, удивляясь, как ей это сразу не приходило в голову.