Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– К тому же воры не стреляют на перекрестках, – продолжил Босой скользкую тему. – Это ведь только в боевиках американских так наскакивают. У нас по-другому, по старинке…
Он обхватил сухими желтыми пальцами подлокотники, воткнул подбородок в грудь, смотрел исподлобья. Было все-таки в нем что-то величественное, патриархальное, и в то же время – трухлявое, утлое, как старый колченогий стул, который приспособили как подставку для горшков с цветами. Первое было напускным, актерским, привык Босой изображать перед челядью
Каскет встал.
– Я тебя спросил, ты мне ответил. Никаких обид, – сказал он. – Если что услышишь, дай мне знать. Если я что-то прознаю про твоих, не обижайся.
Босой выдавил улыбочку.
– Конечно. Может, по чарочке все-таки?
– В другой раз.
На лестнице у Каскета в кармане зазвонил телефон. Это был Боярин. Каскет вышел на улицу, включил связь.
– Гарик в «Трех сестрах» бухает, – доложил Боярин. – Что с ним делать?
– Ничего. Жди там, чтобы не ушел. Я скоро буду.
В общем-то, раз Гарик отдыхает в «Сестрах», это уже ответ на вопрос. Если бы он был замешан в неудачном покушении или даже что-то знал – обязательно бы свалил куда подальше. Но для полной уверенности Каскету было необходимо видеть его рожу.
Пока ехали, отзвонился Нупогоди. Он имел своих информаторов среди окружения Карпета, Итальянца, Гуссейна, Кима и того же, кстати, Гарика.
– Братки не в курсах, там все тихо, никакого движения. Похоже, они не при делах, – сказал Нупогоди. – Скелет тоже ничего не накопал.
– Оповестите мусоров, ЧОПы, братву, гостиницы – всех, кого можно, – велел Каскет. – Мы ищем наглых отморозков, непрофессионалов с тэтэшником! Кто поможет, получит пол-лимона деревянными!
В «Трех сестрах» было шумно, накурено, гремела музыка, вокруг шеста крутились голые девчонки в красных ниточках. Гарик сидел в углу, от остального зала его отделяли три могучие фигуры телохранителей.
«Не иначе у Буржуя научился!» – с усмешкой подумал Каскет.
Рожа у Гарика была пьяная, красная и похотливая. С ним за столиком сидели Дубровский и две юных мочалки в тинейджерских свитерах с японскими картинками.
– Каскет, как тебе эти «татушки»?! Тебе, как лучшему другу, могу уступить обеих! Зачётные телки, канать мой череп! У каждой по знаку качества на заднице! Точно говорю, сам видел!
– Я по другому вопросу, – сказал Каскет. – Ты слышал, что сегодня на меня…
– Да, блить, уже сто раз! – отмахнулся Гарик. – Я ох. еваю просто, зуб даю! Меня ж тоже так подрезали было, на 31-й, задроты какие-то, сопляки! Блить, я бы всех этих пионеров отмороженных в Дону бы утопил! Ох. ели совсем, по городу не проехать стало!
Каскет испытующе сверлил его взглядом.
– Ты знаешь, кто это был?
– Да откуда, Жора?! – Гарик широко растопырил красные, как у кролика, глаза. – Знал бы, они бы у меня уже на кукане
Мочалки захихикали. Им эти проблемы по барабану. Если кому-то надо кого-то подвесить за жабры – пусть подвешивают! Дубровский цыкнул на них, они сразу притихли.
– А кто мне давал гарантии? Кто говорил, что вся братва на жопу сядет и будет дышать в две дырочки? – наседал Каскет.
Гарик закрутил головой.
– Это не братва. Наши на жопе сидят и ровно дышат. Никто без моего слова не дернется.
– Тогда, выходит, ты слово сказал?
– Какое слово? Ничего я не говорил… Или ты мне предъяву кинуть хочешь? – дошло вдруг до Гарика, и он выпятил челюсть, от чего стал вновь похожим на бульдога. Разъяренного бульдога. Он даже привстал из-за столика.
– Да ты что?! Мне-то какая выгода? Чего я в свою тарелку-то срать стану?!
Он оглянулся, словно ища взглядом многочисленных свидетелей своей невиновности.
– Я же коронации жду, а ты мне помогаешь, какой смысл все ломать? Если бы уже прошла сходка, дело другое…
Он осекся, понимая, что сболтнул лишнего.
– Ладно, проехали, – сказал Каскет. – Просто помни, ты гарантии давал. Это серьезно.
– Да что я, не секу?
– Скажи всем своим: мы ищем отморозков, непрофессионалов, у них шапочка с дырками для глаз и «ТТ». Больше ничего не знаем.
Гарик поманил пальцем, один из телохранителей шагнул вперед и нагнулся с почтительным вниманием.
– Оповести всех, Женя: непрофессиональные отморозки, маска из лыжной шапочки и «ТТ».
Телохранитель кивнул.
– Сделаю, босс!
– Да, награда пол-лимона деревянными, – добавил Каскет.
– Сделаем, что можем! – Евгений кивнул еще раз, более заинтересованно.
Домой Каскет приехал далеко за полночь. У особняка в подножии Лысой горы дежурили две машины с братвой. Прикрываемый со всех сторон охранниками, он вошел в дом, взяв с собой еще четырех человек.
Спина зудела, в ванной он глянул в зеркало и рассмотрел длинный рубец от чуть промахнувшейся пули. Будто раскаленный прут приложили. Однажды он так делал и видел, какой остается след. Хотя Каскет устал как собака, однако спал беспокойно и много раз просыпался. И сны снились кошмарные, хотя ни один не запомнился.
В начале шестого позвонил Гарик. Он был сильно пьян, но очень доволен.
– Жора, я тебе их нашел! – сразу сообщил он. – Мой парень, Евгений, постарался. Двое мудаков особняк Нобельзона вскрыли, который картины толкает… Самого его грохнуть хотели… У них «ТТ» и шапочка с дырками. Но дебилы полные, нажрались вусмерть, хозяин нажал тревожную кнопку, охрана их и повязала. А там Женькин кент, он ему отзвонился, тот мне, а я тебе! Видишь, какой я кореш? А ты на меня гнал…
– Где они сейчас? – перебил Каскет.