Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– А все, что я говорил в прошлый раз, можешь в сортир на гвоздик повесить! Я отказываюсь от той брехни, потому что ты меня на понт взял, запугал, с толку сбил! Ну, чего уставился? Запугивал, запугивал, не надо! Охранник, которого ты в коридор выгнал, он слышал, как я тогда орал! А у меня, межпрочим, тогда шов на ноге разошелся! Факт! Это все в истории болезни записано! Потому как ты меня по гипсу кулаком ударил!
– Да ты что?! Когда я тебя бил?!
– А тогда, когда обещал наркоту колоть! Забыл? Наврал с три короба, сука!
Сочнев
– Вот как, значит, – произнес Сочнев самым тихим и самым страшным своим голосом, от которого оппозиционный активист Пальчухин обычно бледнел и покрывался гусиной кожей. – Что ж, дело твое. За дачу ложных показаний знаешь, что бывает?
– Когда укол сделаешь, тогда и будут тебе показания, какие надо! А так – на! – Вареник выставил вперед кукиш.
Сочнев, развернувшись, раздвинул медсестер и вышел в коридор. Рыжий шел за ним.
– Где у вас начальник больницы? – спросил майор.
– Пойдемте, я покажу! – охотно вызвался «подосиновик». И сочувственно сказал: – Он борзой, этот Уваров! Хорошо еще драться не накинулся. Я нарочно рядом стоял – от него всего ждать можно!
«Как он накинется, если на растяжках висит?» – подумал Сочнев.
Его не оставляло ощущение какой-то нарочитости, искусственности происходящего. Будто вошел в комнату, разговаривает с жильцами, а оказывается – попал на театральную сцену, все здесь не настоящее: и телевизор, и шкаф на заднем плане, и книжные полки, и нарисованный задник с окном… Бутафория это, реквизит! И не жильцы это совсем, а артисты! И говорят они не от души, а то, что в роли написано…
Бред какой-то! Это от нервов – давление поднялось, голова кружится, даже соображать плохо стал.
– Потому что распустили вы их! – буркнул он. – Режима нет!
Они спустились на второй этаж. Рыжий провожатый открыл черную дверь с белой картонной табличкой.
– Разрешите, Василий Борисович? К вам тут товарищ из ФСБ…
– Заходите, заходите, – полный мужчина в тщательно отглаженном белом халате привстал из-за стола навстречу, подал холодную руку, взглянул на удостоверение.
– Сочнев? Майор Сочнев? Ага! – с каким-то непонятным выражением произнес он. Создавалось впечатление, что главврач заранее знал о его приезде, но встречи не хотел и надеялся, что визит по каким-то причинам не состоится.
Опять глупые мысли в голову лезут… Это все от давления…
– Слушаю вас,
– Я по поводу вашего м-м… пациента. Уварова Евгения. Он возбужден, агрессивен и срывает мне опознание. Очень важное опознание!
Главврач неестественно большими цепкими глазами ощупывал его лицо. Казалось, он вообще не слушал. Потому что знает все наперед.
Сочнев тряхнул головой.
– Он наркозависимый, и ему нужна доза… Ну, вы понимаете…
– Не совсем. Доза… чего?
Сочнев замялся. Ему вдруг показалось, что все катится куда-то не туда, куда оно должно катиться. И, что самое удивительное, он сам, своими усилиями как-то способствует этому процессу. Опять бред, короче.
– Да все равно чего… Хоть морфина, хоть опия, на ваше усмотрение…
– Так это же наркотики! – изумленно вымолвил Василий Борисович. – Вы понимаете, что говорите?! У Уварова нет медицинских показаний…
– Зато у меня есть оперативная необходимость! – как можно солиднее произнес Сочнев. – Это нужно для следствия!
Главврач прокашлялся, покрутил головой, вытер рот огромным платком. Как артист перед выходом на сцену. А потом громко и отчетливо произнес:
– При чем оперативная необходимость и незаконный сбыт наркотиков?! Разве в интересах следствия совершают преступления?! И кто будет за это отвечать?! Я не буду! Может, вы возьмете ответственность на себя? Может, вы напишете мне официальное указание?!
Возмущенный громовой голос слышен был, наверное, на всей улице Пирогова, а может, даже доносился до Тиходонского УФСБ.
– Это подсудное дело! Ваше начальство разрешило такие аферы? Я сейчас напишу рапорт!
У Сочнева даже волосы на макушке зашевелились, а рука, держащая папку, вспотела. Он стал спиной пятиться к выходу. Это было похоже на многосерийный сонный бред, когда спишь после попойки лицом в подушку.
– Это провокация. Вы сорвали мне следственное мероприятие! – заорал в свою очередь Сочнев, доведенный до полного отчаяния.
– Не думал я, что чекисты такими делишками занимаются! – раздался голос сзади. Это был рыжий контролер, он уже снял халат и стоял в гражданском костюме, чему-то улыбаясь. Сочнев совсем забыл про него.
– Можно хоть сейчас протокол составлять и уголовное дело возбуждать!
Сочнев сам не помнил, как выскочил из кабинета. Самое удивительное, что, оказавшись в коридоре, он стал набирать номер генерала Лизутина. Рассказать, как обошлись с ним в Воронеже. В самом деле собрался жаловаться… И только когда звонок уже пошел, он вдруг понял: на что жаловаться-то? На самого себя надо жаловаться! Он быстро нажал «отбой». Потом выключил телефон вообще – на случай, если генерал перезвонит поинтересоваться, что случилось.