Антикварщики
Шрифт:
С черноглазым и черноволосым статным хлопцем Костей Родиным мы работали по делу о царских слитках. За пятью килограммами золота мы носились по России и нашли-таки их, получив премии. Рабочий день у Кости был в самом разгаре.
В его тесном, заваленном вещдоками кабинете, помимо него, было еще двое малолетних, только из школы милиции, оперативников и задержанный. Костя нависал над накачанным красавчиком. В руках он держал электрошокер, время от времени выразительно нажимая на кнопку – тогда слышался электрический треск. Как я понял, красавчик с подельником разграбили квартиру и этим самым электрошокером пытали хозяина и его дочку.
– Чего, подключить к тебе электричество? – вопрошал Родин.
Красавчик был перепуган и раздавлен.
– Я… Я сейчас из окна выброшусь.
– Испугал-то как… Будешь говорить? Куда вещи дел? Где бита, которой потерпевшего бил?
– Я ничего не зна-а-ю, – гнусил красавчик.
Надо помочь. Я вопросительно посмотрел на Родина и показал пальцем на красавчика. Родин кивнул. Я ладонью впечатал красавчика в сиденье стула, потом поставил на ноги – мордой к стене, и заорал истошно:
– Ты, потрох сучий, моего родственника ограбил! И еще пытал! – Я прижал его воротник удушающим приемом и заорал еще пуще прежнего: – Задушу!
На лицо я нацепил самый жуткий оскал из моего арсенала. Глаза красавчика начали закатываться, он стал терять сознание.
– Где вещи, курва лупатая?!
– Я… – он прокашлялся и попытался отдышаться. – Я все покажу… Они у Тоньки… Дома у нее…
Родин кивнул на него своим мальчикам, и те потащили бандюгу в соседний кабинет – брать чистосердечное признание. Так, оказана районному звену методическая помощь.
– Спасибо, помог додавить. Упрямый попался. – Родин спрятал электрошокер в стол.
– Всегда готов помочь.
– Хорошо ты его расколол. Мне особенно понравилось, как ты родственником жертвы представился. Кстати, потерпевший – мозамбикский негр.
– А я все время недоумеваю, чего у тебя, Леха, кожа смугловатая, – усмехнулся Железняков.
– Ладно, шутники, – нахмурился я. – Костик, наше участие в раскрытии по этому негролюбу в сводку забьешь.
– С чего это? – возмутился Костик.
– Палку себе оставишь. А мы сводкой отчитаемся. Чего, не родные, что ли?
– Ладно, чего не сделаешь для друзей.
– Давай оперативно-поисковое дело по Непомнящему.
– Бери. Как раз с земельного отдела взял к вашему приезду. – Родин открыл сейф и вытащил оттуда тощую папку.
Я взвесил дело в руке и укоризненно покачал головой.
– У оперов этих дел – по сто штук, – возмутился моим немым укором Родин.
Я быстро пролистнул дело. Содержание было скудным – под стать весу. Не было даже положенных в былые времена отписок, призванных сымитировать активную разыскную деятельность. Всем на все плевать – и тем, кто делает, и тем, кто руководит и наблюдает. Родин прав – дела захлестнули. Девятый вал преступности. Великая криминальная революция.
– В рекламе «дирола с ксилитом» полезной информации больше. Может, в деле у следователя что есть? – спросил я.
– Оно тоньше в два раза. Там допрос потерпевшего на две страницы, на три – свидетеля. И постановление о признании потерпевшим. У следователя полсотни дел в производстве.
– Правильно. И можно ни по одному не работать. Как вы вообще что-то раскрываете?
– Не знаешь, как. Ловим с поличным бандюгу и крутим. Потом цепляем его корешей и крутим. Потом их корешей. Глядишь, сразу сто преступлений и скинем. И раскрываемость сразу вверх прет. А классическая работа – поквартирные обходы, отработка контингента, алиби, улики – такое только по «резонаторам» увидишь.
– Есть в твоих словах исконная милицейская мудрость, – не мог не оценить я. – Расскажи в двух словах, что знаешь.
– Валерия Непомнящая возвращается из командировки. Видит своего мужа в бессознательном состоянии. Кто-то тяжелым тупым предметом попробовал на прочность его череп. Квартира основательно подчищена. Деньги, антиквариат, то да се – набралось на немалую сумму. Ей становится жалко мужа и имущество, она вызывает «Скорую» и милицию. Непомнящего доставляют в Склифосовского. Откачивают. Травма головы оказывается несерьезная, чисто символическая. В бессознательное состояние он пришел, напившись водки с клофелином. Думаю, напоили его нежданные гости.
– Ясное дело, не сам. Как преступники проникли в квартиру?
– Он сам впустил. Там дверь – ее только из пушки возьмешь. И цепочки дверные – с руку толщиной, как в средневековом замке… Сам впустил, об заклад бьюсь.
– Что потерпевший говорит?
– Ничего не говорит. Под стать фамилии – ничего не помнит. Амнезия. После отравления клофелином люди частенько ничего не помнят. У него весь день из памяти выпал.
– Картина – копия ограбления квартиры писателя, – сказал я Железнякову.
– Какого писателя? – заинтересовался Родин.
– Уж не Льва Толстого, – сказал я и обрисовал ситуацию. И увидел, как Костя начинает загораться.
– Интересный компот, – отметил он.
– Какие у тебя соображения по делу?
– Непомнящий – сам жук хороший. Директор фирмы «Волна-элита». Подторговывают канцтоварами и всякой всячиной. Какие-то темные отношения с преступным миром и с компаньонами. Мне кажется – разбой заказной. Чтоб на место поставить.
– Будем опять вместе пахать.
– Ты меня сначала у начальства выпроси. Два сейфа дел. А завтра Лужники шмонаем. Послезавтра – спортмероприятия. Потом – ночной рейд. «Арсенал» на носу. Да еще жена в отпуске.
– Последнее при чем?
– Как? Жена на море. А квартира пустая. Неужели непонятно?
– Хватит голову морочить. Завтра через руководство Главка тебя к нашей группе прикомандировываю.
– А я что. Я не против.
– Будешь отрабатывать связи Непомнящего. Тщательно. Как в школе милиции учили, а не как вы обычно работаете.