АнтиМетро, Буэнос-Айрес
Шрифт:
– А вентиляционные ходы? – уточнил Артём.
– Очень узкие, по ним даже упитанная кошка не пролезет.
– Тем не менее, только эти двери, изначально лишённые пломб, не отпирались, – настаивал Лёха. – В таких ситуациях надо прокачивать каждый вариант. Чудеса, как говорится, иногда случаются. Правда, очень и очень редко, – пояснил для Артёма: – Вскрыть вышеупомянутые металлические двери очень непросто – замки там стоят мощные и хитрые, то есть, не реагирующие на механические отмычки. Придётся разрезать с помощью автогенов и другого специального оборудования. На каждую придётся
– Ничего, Никон, вечером в нашем распоряжении будет дельная розыскная собака, – успокоил друга Артём. – Если пропажа Марии и Хантера связана с этими заброшенными вентиляционными помещениями, то быстро вычислим нужную дверку…. Технология поиска? К собаке будут прилагаться одежда-обувь наших потеряшек, а также кусок свежеободранной шкуры немецкой овчарки.
– Здорово! – повеселел сообразительный Лёха. – Тогда-то что! Прорвёмся, без вопросов…. Командир, может, накатим по пятьдесят капель виски? Ну, за нашу ночную удачу и за очередного внука дона Диего? А? Типа – «обмоем» ножки мальцу?
– Накатим, – согласился Артём. – Если «грушник» отказывается от дармового вискаря, то его следует тут же арестовать и, старательно набив морду, заковать в кандалы. Так как он, наверняка, является подлым агентом американского ЦРУ, коварно внедрённым в наши легендарные Ряды. Гы-гы-гы! Почему, Танюша, ты так удивлённо и неодобрительно хмыкаешь? Я же лет через восемь-десять – в обязательном порядке – стану генералом. Вот, понимаешь, и готовлюсь. Надо же соответствовать – высокой и ответственной должности, чтобы не ударить в грязь лицом…
– Гы-гы-гы! – радостно заржал Лёха, увлечённо разливая по бокалам благородный напиток. – Ну, Тёмный, ты и даёшь! Лишь бы Виталий Палыч не подумал, что ты его подсиживаешь. Тогда всё, кранты молодому и перспективному подполковнику. А у работников местного крематория прибавится работы…. Шутка, понятное дело. Гы-гы-гы! Татьяна Сергеевна, голубушка, не смотри, пожалуйста, так на меня.
– Как – так?
– Ну, глазами рассерженной тамбовской волчицы. Лучше нарежь копчёной колбаски на закусь. В холодильнике – в нижнем правом выдвижном ящике – найдёшь и пару лимонов…. Наверное, удивляешься, почему я такой весёлый и разговорчивый? Да, не весёлый я, честное слово. Просто очень переживаю и нервничаю, а беззаботная болтовня, как утверждают психологи, слегка отвлекает и успокаивает…
Когда ножки самого младшего Домингеса были успешно «обмыты», Таня непреклонно заявила:
– Всё, господа офицеры, делаем перерыв – в приёме алкогольных напитков. Долгий такой перерыв, в несколько полновесных часов…. Дон Диего, настраивай четыре резервных монитора. Будем просматривать видеозаписи последних трёх-четырёх вечеров. Временной период? Начиная с двадцати трёх ноль-ноль, вплоть до закрытия. Предлагаю всем присутствующим личностям – принять участие в просмотре. Чем больше внимательных глаз, тем лучше….
– А что будем высматривать? – спросил Никоненко, с сожалением косясь на пожелтевший «метрошный» план, испещрённый тонкими карандашными линиями. – На что обращать особое внимание?
– На любые странности и нелогичности. На различные происшествия, ссоры и нестыковки…. Каждый смотрит – как он хочет. Кто-то концентрируется на одном-двух мониторах. Кто-то держит в поле зрения все четыре, поочерёдно «бегая» по ним взглядом, время от времени меняя темп этого «бега». Начинаем изучать особенности последнего вечера. То есть, того, когда пропали наши товарищи…
Минут через десять-двенадцать начался просмотр видеозаписей. Станционные перроны, эскалаторы, скамеечки со скучающими пассажирами, стайки беззаботной молодёжи, усталые работники метрополитена, газетные киоски…
Прошло полтора часа.
– Ну, как, соратники? – поинтересовалась Татьяна, когда экраны мониторов, мигнув на прощанье светло-зелёными всполохами, потухли. – Заметили что-нибудь – достойное пристального внимания?
– В двадцать три тридцать у газетного киоска образовалась приличная очередь, – сообщил Артём. – Что, согласитесь, несколько странно – для такого позднего времени…
– Не соглашусь, – возразил Домингес. – Для Аргентины это – совершенно нормально. У нас очень любят читать прессу. Люди едут с работы, а в киоске продаются дневные газеты. Конечно, надо купить! В газетах – это даже семилетний ребёнок знает – правды гораздо больше, чем в гадком телевизионном ящике…. Я же – в свою очередь – обратил внимание на молодёжный конфликт. Троцкисты чуть не подрались с юными последователями Че Гевары. Им уборщица слегка помешала, то бишь, стала размахивать своей шваброй, мол: – «Не даёте толком подмести, весь пол заплевали и затоптали, поищите для жарких диспутов более подходящее место…». Хотя, для нашей беспокойной Аргентины и такие стычки – дело самое обыденное.
– А я, вот, не высмотрел ничего интересного, – широко зевнул Никоненко. – Ну, абсолютно ничего! Обычная бестолковая «метрошная» толкучка и суета, не более того…. Командир, может, я отбуду? Всё равно здесь от меня нет никакой реальной пользы.
– Куда отбудешь-то?
– Для начала в «Милонгу». Там выясню, где у них размещается материально-техническая база, и проедусь туда. Помогу подобрать подходящее оборудование для нашего ночного мероприятия. Ну, там дельные автогены, резаки, диски алмазные. Может, ещё что – подходящее – высмотрю свежим взглядом.
– Поезжай, – разрешил Артём. – Почему бы и нет? Дело однозначно-полезное…
– Дык, это…. Может, того самого?
– В смысле?
– Предлагаю, командир, накатить на дорожку, то есть, на ход ноги, – засмущался Лёха. – Типа – старинный народный обычай такой. А их, как известно, не рекомендуется нарушать, мол, очень плохая примета…
– Извините, товарищи офицеры, но – на этот раз – без меня, – желчно оповестила Татьяна, меняя в аппаратах кассеты с видеозаписями. – Я не успокоюсь, пока не разгадаю эту шараду. Вы как хотите, а я до позднего вечера буду заниматься просмотром…. Пейте, гусары вшивые, пейте! Чего ещё ожидать от вас, неисправимых шалопаев и раздолбаев?