АнтиМетро, Джек Потрошитель
Шрифт:
— Напоминает. Если данному молокососу добавить восемь-десять годков, слегка подстричь бородку, а на прыщавый нос напялить очки с круглыми стёклами, то получится вылитый товарищ Лев Давидович Троцкий (он же — Лейба Бронштейн), накануне Октябрьской революции.
Ожил мобильный телефон.
— Это Маргарет Слоун беспокоит, — сообщил хриплый старческий голос. — Не отвлекаю, подполковник? Что это у вас там за странный шум? Надумали, от нечего делать, посетить футбольный матч?
— Извините, миледи, но вы не угадали, — благоразумно прикрывая трубку ладонью, отозвался Артём. — Просто мы с женой решили ознакомиться с повседневной жизнью толерантного Лондона. В настоящий момент, как раз, присутствуем на митинге английских анархистов.
— Очень полезное и весьма поучительное мероприятие, — насмешливо фыркнула миссис Слоун. — Смотрите только, чтобы — от однообразия заумных слов — не стошнило. Кстати, я вам по поводу анархистов и звоню…
— Разобрались с отпечатками пальцев?
— Так точно. Но обрадовать, похоже, нечем. Ни в наших архивах, ни в расширенной картотеке Скотланд-Ярда ничего похожего не значится. Следовательно, посещая вышеозначенный митинг, вы, ребятки, понапрасну тратите время.
— Спасибо за заботу, — вежливо поблагодарил Артём. — А как прошла ваша с сэром Генри прогулка по толстым начальственным коврам?
— Вашими молитвами.
— То есть, нормально? Почти не орали?
— Приятно иметь дело с опытным и знающим человеком, — вздохнула старушка. — На всякий случай сообщаю, что и на генерал-лейтенанта Громова копия нашего совместного отчёта-рапорта — по факсу — отправлена…. Ну, не смею излишне отвлекать вас от неотложных дел. Роджер!
Спрятав мобильник в карман декадентской куртки-бушлата, Артём шёпотом оповестил:
— Ты, дальновидная амазонка, в очередной раз оказалась права. То бишь, «анархический след» завершился обещанным тупиком.
— Отпечатки пальцев не идентифицировали? — понимающе прищурилась жена. — Что же, этого и следовало ожидать…. Может, пойдём отсюда? А то у меня нежные девичьи уши — от услышанной чуши — уже начали сворачиваться в тугие трубочки…
Впереди показалось величественное и симпатичное здание Музея детства.
— Свернём на аллею? — взглянув на наручные часики, предложила Таня. — Время ещё есть, не опоздаем.
На тёмно-синей садовой скамье сидел печальный Фрэнк Уилшер и, меланхолично вздыхая, кормил кусочками белой булки шустрых сизых голубей. На коленях у старика доверчиво устроилась молоденькая огненно-рыжая белка.
«Мельком взглянул на нас, но, как и следовало ожидать, не узнал», — облегчённо прошелестел внутренний голос. — «Умеют местные гримёры работать, ничего не скажешь…».
Когда садовая скамейка осталась далеко позади, Артём поделился с женой ощущениями:
— Постарел и погрустнел наш мистер Уилшер. Видимо, дела совсем плохи. То есть, посещаемость Музея детства продолжает неуклонно падать. Разгар рабочего дня, а музейный директор, позабыв о текущей повседневной деятельности, городскую живность подкармливает…. Знаешь, милая, очевидно, мне следует — прямо сегодня, после намеченного разговора — отправиться в английский Парламент и ещё раз потолковать со здешним Премьер-министром. Необходимо — во что бы то ни стало — получить полноценный доступ к подземному объекту «А-317». И информационный доступ, и, так сказать, физический…
К ресторанчику, на вывески которого красовался симпатичный упитанный цыплёнок, они подошли без семи минут три.
— Нас уже ждут, — тихонько прошептала Таня. — У нужного столика «припаркована» инвалидная коляска со старушкой, лицо которой скрыто за старомодным кружевным чепчиком. А рядом с коляской на стуле расположилась стройная, неприметно одетая брюнетка, на носу которой красуются солнцезащитные очки в пол-лица. Других посетителей на ресторанной веранде не наблюдается…. Очевидно, это сеньора Мартина Сервантес-Рамос и её любимая внучка Мария. В загримированном виде, ясная куриная печёнка…. Интересно, а где сейчас находится нас закадычный дружок Лёха Никоненко? Вдруг, он тоже — на всякий пожарный случай — засел на чердаке соседнего дома? Алексей из одного окошка следит за развитием ситуации, а Хантер — из другого?
— Обожаю твой фамильный громовский юмор, — улыбнулся Артём. — И, главным образом, за его глубинную актуальность.
— А, что тут такого? Не удивлюсь, если по поводу окошек я угадала. Мозги у всех рыцарей плаща и кинжала заточены в одну и ту же сторону…
Пройдя на открытую веранду ресторана, Артём громко кашлянул в кулак, после чего вежливо поздоровался:
— Рад видеть вас в добром здравии, милые леди!
— Хорошо выглядите, — поддержала Татьяна. — Надеюсь, нам можно присесть за ваш столик?
— Будем польщены, — заверила старушка и, обернувшись, попросила худенькую брюнетку: — Распорядись-ка, внученька!
Мария, мельком улыбнувшись, поднялась из-за стола и прошла в главный зал ресторана.
— Что же вы стоите? — наигранно удивилась донья Мартина. — Присаживайтесь и ведите себя непринуждённо. В меру, конечно. Времена нынче такие, что я не доверяла бы даже различным хитрым разноцветным лампочкам. В том смысле, что — волей-неволей — приходится соблюдать повышенную осторожность, особенно, когда находишься за пределами обожаемой Родины…
На веранду вернулась Мария, за которой следовали — с круглыми подносами в руках — сразу четыре официанта.
«Абсолютно правильное решение!», — одобрил дальновидный внутренний голос. — «Сейчас — за один присест — накроют стол, чтобы у любопытных халдеев не возникало лишнего повода — шастать туда-сюда…».
Дабы не мешать работникам общепита, Артём отошёл к перилам веранды и — якобы невзначай — посмотрел наверх.
«Неужели наша Татьяна Сергеевна вновь попала в яблочко?», — засомневался внутренний голос. — «На чердаке тёмно-серого дома, расположенного напротив ресторана, имеется восемь прямоугольных окошек. И два из них, размещённые по разные стороны фасада, слегка приоткрыты. Оно и понятно, летнее солнышко сегодня припекает всерьёз, в чердачных помещениях, наверное, очень душно…. Слышишь, братец, бойкий шёпоток за спиной? Это две девицы и бабулька наспех обмениваются какой-то информацией. Понятное дело, что чисто-женского характера. То бишь, заинтересованно обсуждают течение беременностей означенных девиц. Мария-то, скорее всего, тоже на сносях…».
— Милый! — позвала жена. — Ты там, похоже, уснул? Заканчивай мечтать и присоединяйся к нам.
— Что, молодой человек, высмотрел в голубом небе? — присоединился к Таниному насмешливый пожилой голос. — Никак, дождик намечается?
— Похоже на то, — согласился Артём. — На юго-западе, кажется, начинает угрожающе темнеть. Не удивлюсь, если к вечеру оттуда подойдут серьёзные грозовые тучи…
Стол был плотно заставлен различной кухонной посудой.
— Разнообразные закуски — как холодные, так и горячие — приготовленные из куриного мяса, — пояснила донья Мартина. — Разливай-ка, мистер, напитки по бокалам. Нам с тобой накапай сухого винишка, а беременным девицам налей апельсинового сока — вон из того кувшина…