АнтиМетро, Джек Потрошитель
Шрифт:
— А чем же прикажешь мне сейчас заниматься? — плаксивым голосом спросила Татьяна. — Полночи проскучать у окошка?
— Зачем же — скучать? — мягко и понимающе улыбнулся Артём. — И возле окна не стоит долго стоять. Рамы-то старенькие совсем, из щелей сквозит. Запросто можно простудиться…. Располагайся за обеденным столом, включай верный ноутбук и плотно общайся с информированным Интернетом. Вдруг, да и отыщешь там что-нибудь интересное и полезное для нас? Электронную почту проверяй регулярно. Вредной Катеньке черкани очередное письмишко, так, мол, и так: — «Обеспокоены вашим затянувшимся молчанием. Грузите апельсины бочками…». А как мы с Женькой дельце сладим, так я тебе сразу же и отзвонюсь. Договорились? Лады?
— Лады…. Только ты, Тёма, будь поосторожней. Пожалуйста…
Он медленно и размеренно трусил по полутёмным улицам Ист-Энда. Редкие прохожие не обращали на одинокого бегуна никакого внимания.
«Горит только каждый второй фонарь», — ворчал сварливый внутренний голос. — «Видимо, электроэнергию экономят, сволочи. Как же иначе? Мировой финансовый кризис на дворе…. Слышишь, братец, громыхнуло? Похоже, гроза приближается. Это ты, раздолбай мечтательный, сглазил. Зачем было в курином ресторанчике языком трепать, мол: — «На юго-западе, кажется, начинает угрожающе темнеть. Не удивлюсь, если к вечеру оттуда подойдут серьёзные грозовые тучи…»? Вот, и накаркал, понятное дело. Теперь, скорее всего, промокнем до самых костей…. Почему трижды не сплюнул через левое плечо? Почему не постучал по дереву? Дослужился до подполковника, а ведёшь себя — зачастую — как зелёный и необстрелянный младший лейтенант, только что закончивший училище…».
Добежав до уже хорошо знакомого наземного вестибюля станции «Майл-Энд», Артём повернул направо. Через некоторое время впереди приветливо замаячили два ярких светло-жёлтых фонаря.
«Ага, это он и есть, так называемый главный вход в Викториа-парк», — сообщил внутренний голос. — «Вернее, начало Центральной парковой аллеи…».
Под одним из фонарей беззаботно покуривал Хантер, также облачённый в удобный спортивный костюм, с модными крутыми кроссовками на ногах.
— Спортсменам курить не полагается, — остановившись, сделал замечание Артём. — Хреновый из тебя, боец, получается конспиратор.
— Зато начальству — всегда и везде — полагается опаздывать, — ловко отправляя окурок в широкую бетонную урну, язвительно отреагировал подчинённый. — В данном конкретном случае — на шесть с половиной минут.
— Ну, извини. Так получилось. Дальше, как я понимаю, двигаемся через парк? Тогда беги первым, раз знаешь дорогу.
— Подожди, командир, минутку. Я сейчас…
Женька отошёл в сторону, нагнулся, подобрал с земли солидный булыжник и запихал его в карман куртки.
Глава двадцатая
Кто ходит в гости по ночам…
Непонимающе пожав плечами, Артём поинтересовался:
— И зачем тебе понадобилось любимое оружие угнетённого пролетариата? То бишь, нехилый камушек?
— Давняя и весьма полезная привычка, приобретённая ещё в нежном подростковом возрасте, — нимало не смутившись, пояснил Хантер. — Я, командир, по осени очень люблю собирать грибы. В русском лесу, ясная грозовая молния. Вон, кстати, сверкнуло…. А нынешние грибники — по неизвестной мне причине — обожают ходить на «тихую» охоту, прихватив с собой любимую собачку. Мол: — «Она, хоть, очень большая и слегка зубастая, но — при этом — на удивление мирная, спокойная, добродушная и послушная…». Может, эта псина, находясь в комфортабельной квартире, действительно, тихая и спокойная. Да и гуляя по заснеженным городским улицам — на поводке и с намордником — на людей почти не бросается. Кто же с этим спорит? Но стоит нашей добрейшей собаке оказаться в лесу, как тут же — в её тонком собачьем подсознании — просыпаются дикие звериные инстинкты. Запахи всякие, проникающие в рецепторы чуткого носа, наверное, всему виной…. Натерпелся я от этих клыкастых «добродушных» тварей — словами не передать. И на высоких деревьях приходилось часами сидеть. И — после подлых укусов — прививки от бешенства делать. Очень болезненная процедура, доложу я вам…. Короче говоря, нынче я хожу по грибы только с солидным камушком в кармане. Себе, что называется, дороже…
— Хватит ли — одного булыжника? — притворно забеспокоился Артём. — Вдруг, злобных псов будет несколько? Да и ухоженный английский парк — совсем не похож на русский дремучий лес. Откуда здесь взяться недальновидным грибникам-собаководам?
— Похож-похож, — заверил Женька. — Я же вчера больше часа гулял по Викториа-парку. И густые заросли в нём имеются, и пахнет — как в диком первозданном лесу. Так что, страховка, ей-ей, не помешает…. Одного же камушка, как показывает практика, вполне достаточно. Долгие годы упорных тренировок, как-никак. Бью без промаха. Одна псина, громко визжа, корчится на опавшей буро-жёлтой листве. А её облезлые товарки, трусливо поджав тощие хвосты, разбегаются в разные стороны…. Выдвигаемся на маршрут? Только, Артём Петрович, настоятельно попрошу не отставать. Здесь заблудиться — раз плюнуть…
В Викториа-парке горел только каждый пятый фонарь, поэтому передвигаться с высокой скоростью не получалось. Вскоре Хантер свернул в боковую аллею.
«Да, Женька — на этот раз — прав», — поделился ощущениями внутренний голос. — «И солидных зарослей здесь хватает, и пахнет характерно. То бишь, первобытной дикостью и необузданной тревогой. Причём, не смотря на то, что все аллеи оснащены широкими асфальтовыми дорожками…».
Возле очередного перекрёстка, освящённого фонарём, Женька остановился и растерянно забормотал:
— Ничего, ровным счётом, не понимаю. Наша аллея разделяется сразу на три. Не помню такого…. Да, надо малость покумекать. Может, рвануть по правой? Она же, как я понимаю, отклоняется к северу? Чёрт, и звёзды, как назло, скрылись за тучами…. Что скажешь, командир?
— Если нас интересует северная оконечность парка, то я бы свернул на левую аллейку, — насмешливо посоветовал Артём и насторожился: — Что это такое шуршит? Местные злые собаки вышли на ночную прогулку?
— Сейчас узнаем, — извлекая из кармана спортивной куртки булыжник, пообещал Хантер. — Я бы им настоятельно рекомендовал — предусмотрительно обойти данный перекрёсток стороной….
Раздвинулись кусты декоративной бузины и на дорожке аллеи возникли два тёмных человеческих силуэта.
— Эй, бродяги, стоять на месте! — грозно велел хриплый голос. — Стреляю без предупреждения!
— Стоим, стоим, — заговорщицки подмигнув Артёму, тоненьким голоском залебезил Хантер. — Добрые дяденьки, только, пожалуйста, не стреляйте! Умоляю вас…
Две приземистые фигуры вошли в светло-жёлтый круг, очерченный парковым фонарём.
«Обыкновенная приблатнённая шпана, ничего серьёзного и опасного», — облегчённо выдохнул внутренний голос. — «Таких несимпатичных ребятишек, как и всеядных помоечных крыс, можно встретить практически в любой точке нашей прекрасной планеты. Самые живучие видовые особи, как ни крути…. Что касается этой конкретной парочки. Тот, что пониже, с широкой мордой, украшенной кривым багровым шрамом, явный англосакс. А его товарищ — по нелёгкой жизненной стезе — является классическим негром. То бишь, афроангличанином, выражаясь политкорректно…. Да, прав был незабвенный инспектор Мегрэ, утверждавший, что преступному миру полностью чужда межрасовая нетерпимость…».
Хантер же — между тем — продолжил вдохновлёно лицедействовать, заявив:
— Мне ужасно страшно, неуютно и очень хочется писать…. Вам, уважаемые дяденьки, наверно, нужны наши толстые кошельки, наручные часы и модные телефонные трубки?
— Догадливый ты малый, как я посмотрю, — довольно хохотнул англосакс. — Люблю иметь дело с такими послушными и понятливыми мальчиками…
— Я рад, что вы рады, — совершенно серьёзно заверил Женька. — Только, вот, дяденьки…. Нестыковочка намечается. Вы обещались — при попытке к бегству — пристрелить. Обещали? Но где же, собственно, пистолет? Почему не вижу? Один ерундовый ножичек на двоих. Фи…. Нехорошо маленьких обманывать, право слово. Грех это…