Антинюрнберг. Неосужденные...
Шрифт:
А то, что немецкие земли были запредельно истощены (еще бы они были не истощены — их пахали и перепахивали без малого полторы тысячи лет!), что для получения полноценных урожаев крестьянам требовалось намного больше, чем тем же аргентинским или штатовским производителям удобрений, что вегетационный период в Германии короче, чем на бескрайних полях Айовы или в аргентинской пампе-веймарских демократов не интересовало в принципе.
“Невидимая рука рынка”, по их мнению, все и всегда должна регулировать сама, дело же политических руководителей государства — снимать с поднадзорного населения налоги и на оные себя содержать. В 1927 г. собственно германское продовольствие могло покрыть лишь 65 % потребности Германии в продуктах питания. Треть продовольствия Веймарская республика завозила по импорту! Ситуация немного изменилась с началом кризиса — но отнюдь не потому, что немецкие крестьяне стали больше производить продуктов; некоторый избыток возник потому, что население Германии резко сократило его потребление. В результате безработицы и падения покупательной способности населения значительно снизился уровень потребления продуктов, и в особенности высококачественных пищевых продуктов, что не могло не вызвать на рынке скрытого превышения предложения над спросом.
Выброшенные за ворота своих заводов рабочие не имели возможности купить свинину и шпик — как бы ни снижали на свои товары цены крестьяне. Коллапс германской экономики был всеобщим, затронув все отрасли хозяйства…
К 1930 г. положение в сельском хозяйстве Восточной Германии, в частности, Восточной Пруссии, стало уже просто катастрофическим — до такой степени, что 18 марта 1930 г. президент Германии Гинденбург попросил у Рейхстага помощь для сельского хозяйства Восточных областей.
Веймарское правительство по этому случаю даже разработало проект аграрной программы, обеспечивающей более высокие тарифы на закупку сельскохозяйственных товаров у немецких крестьян и меры по контролю и защите от импорта. Но к концу марта это решение было «временно» отложено.
Осенью 1931 г., в разгар финансового кризиса (вызванного массовым предъявлением французскими банками к оплате векселей — последовавшим немедленно после заключения германо-австрийского таможенного соглашения), у веймарских демократов возник очередной план спасения немецкого сельского хозяйства. Правительство Германии решило разделить те крупные юнкерские хозяйства, которых оказываемая ранее правительственная помощь так и не смогла сделать платежеспособными.
Обанкротившиеся поместья следовало, по мнению берлинских теоретиков, разбить на мелкие фермы и передать безработным поселенцам. Это разом бы обеспечило занятием 600 000 человек! И не важно, что в этом случае товарность сельского хозяйства снизилась бы на порядок — зато эта парцелляция сельскохозяйственных угодий продемонстрировала бы покровителям вождей Веймарской республики их рвение! К счастью для Германии, это решение не прошло.
Как результат хозяйствования «веймарцев», к 1933 г. земледельцы в Германии, как и в большинстве других стран, находились в отчаянной нужде. Доходы от сельского хозяйства в 1932-33 финансовом году снизились на один миллиард марок по сравнению с послевоенным 1924-25 г.
Общий долг земледельцев достиг 12 миллиардов (он образовался за последние восемь лет). Выплаты по этому долгу составляли 14 % всего дохода ферм. К этому добавлялась примерно такая же сумма в виде налогов и поборов на социальные нужды.
“Партайгеноссен, у вас должна быть полная ясность по одному вопросу: у немецкого крестьянства остался лишь один, последний и единственный, шанс выжить” — это слова Адольфа Гитлера, сказанные через несколько дней после вступления его на пост канцлера. А в октябре 1933 г. он же заявил: “Крах немецкого крестьянства станет крахом немецкого народа”.
Надо сказать, что Адольф Алоизович обладал редким нюхом на людей — и в случае с сельским хозяйством он нашел нужного человека, который взял на себя колоссальный труд по переводу германского сельскохозяйственного производства на интенсивные рельсы. 13 сентября 1933 г. был принят “Закон о создании временной Всегерманской корпорации производителей сельскохозяйственных продуктов и о мероприятиях по контролю за рынком и урегулированию цен на продукты”. Согласно этому закону, сельскохозяйственная корпорация стала самоуправляющейся общественной организацией и подчинялась Министерству продовольствия и сельского хозяйства — руководить которым, после скандального увольнения в июне 1933 г. Гугенберга, стал Вальтер Дарре, видный специалист-аграрник, чьи теоретические взгляды не нашли применения в годы Веймарской республики.
Человек незаурядного ума и академического образования, вынужденный в 1929 г. уйти со своего поста в результате конфликтов с руководством, Дарре поселился в Рейнской области, где написал книгу под названием “Крестьянство как источник жизни нордической расы”. В мае 1933 г. Рудольф Гесс представил Дарре Гитлеру — который поручил непризнанному доселе гению разработать аграрную программу партии. И Дарре не просто ее написал — он полностью переформатировал германское сельское хозяйство!
*
Какие преобразования сельского хозяйства нужны были Гитлеру? Оно должно было стать максимально продуктивным и эффективным. Каким образом можно было этого добиться?
Укрупнением и индустриализацией хозяйств. Что более всего мешало этому? Парцелляция наделов.
Следовательно, ключевым условием преобразования сельского хозяйства должно было стать превращение ДЕЛИМЫХ (между наследниками) доселе земельных наделов не только в НЕДЕЛИМЫЕ, но и в НЕОТЧУЖДАЕМЫЕ.
Для этого 29 сентября 1933 г. был принят Закон о наследовании земли, который закреплял вышеназванные условия: все фермы с земельными угодьями размером до 308 акров (125 га), которые могли обеспечить семье землевладельца приличное существование, были объявлены наследственными владениями, подпадающими под юрисдикцию древних законов о наследовании земли без права отчуждения.
Их нельзя было продать, разделить, заложить или передать в уплату за долги. После смерти владельца они должны были передаваться по наследству старшему или младшему сыну в зависимости от местных обычаев или ближайшему родственнику по мужской линии, который обязан был предоставлять средства на содержание и образование своих братьев и сестер до их совершеннолетия.
Владеть такими угодьями мог лишь немецкий гражданин арийского происхождения, доказавший чистоту своей крови вплоть до 1800 г. Лишь такой человек, как определил закон, мог называться бауэром, или крестьянином; кстати, этого звания он мог лишиться в случае, если нарушал “крестьянский кодекс чести” или прекращал активно вести хозяйство из-за физического состояния или по какой-либо другой причине.
Таким образом, в начале существования Третьего рейха увязший в долгах немецкий земледелец был избавлен от угрозы потерять свой надел, скажем, в результате просрочки уплаты по закладной, или от постепенного его сокращения (теперь не было необходимости продавать часть его для уплаты долга).
Но это было только начало; после того, как крестьянство было избавлено от забот, связанных с дроблением и возможным отчуждением земли, эта земля (вместе с ее хозяевами) включалась в общегерманский сельскохозяйственный план, разрабатываемый вышеуказанной Всегерманской корпорацией производителей сельскохозяйственных продуктов.
На базе фермерских хозяйств и крупных землевладений были созданы индустриальные организации, чтобы обеспечить требование производства высококачественных продуктов питания. Часть же ферм была преобразована в зерновые фабрики, которые производили продукты типа ржи, картофеля, сахарной свеклы. В южной Германии, где преобладали мелкие земельные наделы, возникли даже своеобразные организации, похожие на советские колхозы!
Там, конечно, сохранялось частное владение фермерской землей, но они должны были использовать механизированные и трудосберегающие методы работы.