Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать
Шрифт:
Книга не раскроет никаких нынешних секретов — взять их автору, при всем желании, просто неоткуда. Две трети свидетельств, воспроизведенных рассказчиком, относится к далеким допрезидентским временам, когда будущий глава государства был только «очень шустрым» школьником и в драке всегда «атаковал первым: кусался, царапался, дергал за волосы». В те годы его будущая (ныне бывшая) жена Люда «с удовольствием занималась общественной работой», а ее будущий (ныне бывший) муж еще «не стремился к общественной работе», хотя вскоре «чудесным образом превратился из хулигана в вежливого и культурного мальчика». Правда, Людмила не отличалась безупречным вкусом в выборе одежды, зато и Владимир регулярно опаздывал на свидания…
Нелли Гореславская старательно итожит все то немногое, что за минувшие годы
Автор не упускает случая изложить знакомые факты живописнейшим образом. По ходу рассказа об участии героя в секции дзюдо мы узнаем немало трагических подробностей. Команда прошла через испытания: «Им не раз приходилось менять залы, тренироваться на улице, в дождь и грязь, ночевать на вокзалах во время поездок на соревнования». Тотчас же наше воображение помещает юного Путина в компанию таких же маленьких немытых бомжей, вповалку спящих на грязном вокзальном полу. А употребляя очередной штампованный оборот, Нелли Гореславская сама не замечает, как переносный смысл с легкостью вытесняется прямым. При чтении представляешь себе кадры то из комедий, а то из фильмов ужасов: школьник Вова Путин «предпочитал бегать на занятия даже не одеваясь», «на даче на Владимире Спиридоновиче лежал огород», «корни Людмилы Путиной идут из Брянской области». Бррр!..
Впрочем, корни, огороды и даже дзюдо — не самое главное в книге. Хотя серия, в которой вышел «Неизвестный Путин», называется «Гении и злодеи» и третьего не дано, автор на протяжении двухсот двадцати четырех страниц не может определиться, кем является ее герой. На первый взгляд, он натурально гений: «влиятельный лидер современного мира», затмевающий «и Буша, и Саркози, и друга Берлускони, и прочих политиков первого ряда». А присмотришься — есть в герое и червоточина: ему «абсолютно близки и понятны взгляды академика Сахарова»! Не верите? Зря. Оказывается, еще на юрфаке ЛГУ Путин «заразился либеральными идеями и верой в частную собственность и свободный рынок» и «верен себе и своим либеральным воззрениям».
Попрекая гения либерализмом, Нелли Гореславская загоняет себя в ловушку. С одной стороны, доказывает автор, народ все еще обожает Путина вплоть до поклонения. С другой стороны, либералов тот же народ «на дух не переносит». Но если Путин либерал, народ не должен его любить. А он любит. Неувязочка. Автор долго плутает в силлогизмах, и наконец ее — не без помощи философа Дугина — осеняет: народ не догадывается о либерализме Путина! Как догадается, любви крышка.
И еще кое о чем никто раньше не догадывался. Читаем на странице 37: в КГБ Путину, «как и его коллегам, пришлось бороться с диссидентами». Ух ты! А мы думали, что он просто шпионил… Если та фраза — не результат безграмотности человека, в представлении которого разведкой и борьбой с инакомыслящими занимались одни и те же люди, то это открытие — единственный по-настоящему новый факт, который мы почерпнем из книги «Неизвестный Путин». Поскольку о либерализме-то Путина известно всем. Ну кроме народа, конечно.
Перейти границу у реки
Ольга Видова. Путин. Наш среди чужих. М.: Эксмо
Помните «Торжественный комплект, необходимый для сочинения статей, фельетонов и пр.», который Остап Бендер за бесценок уступил журналисту Ухудшанскому? В том наборе наличествовали слова «скрежетать» и «взметать» (глаголы), «стяг» и «враг» (существительные), а также прилагательные «злобный» и «зубовный», которым отводилась роль эпитетов. Путем несложной комбинации можно было составить любой актуальный текст…
Говорят, что дело Бендера не пропало: по той же методике создали литконструктор, незаменимый при написании глубоко патриотических книг о деяниях Владимира Путина. Если Ольга Видова действительно прикупила тот набор в подземном переходе на Пушкинской площади,
Среди глаголов лидируют «усилить» и «осознавать»: «кардинально усилен федеральный контроль», «усилены кардинально воздушно-десантные войска», «усилить свой голос в хоре крупных стран»; «Путин за это время начал осознавать», «Путин не мог не осознавать», «Путин остро осознал», «Путин это прекрасно осознавал», «Путин осознал главное», «главе государства многое пришлось осознавать заново». Эти слова — со знаком «плюс», зато прилагательные «иностранный» и «западный» — те, наоборот, по смыслу соответствуют остап-бендеровским эпитетам «злобный» и «зубовный»: «Ходорковский нанял иностранных адвокатов», «вмешивается в политические процессы страны по заданию иностранного государства», «Россия была опутана сетью неправительственных организаций, финансируемых иностранными государствами», «заговор по свержению власти в стране на иностранные деньги», «сквозь призму интересов западного мира», «западные аналитики не случайно всполошились», «в угоду своим западным хозяевам», «попало в зависимость от западных предпринимателей», «западные политические круги прилагали массу усилий для того, чтобы не дать России идти по пути глубокой интеграции», «западный военный альянс начал стремительное продвижение к границам России», «нападение на Беслан — это часть западного заговора»…
Понятно, что два наиболее употребляемых в книге существительных — «олигарх» и «народ» — враждуют между собой. С одной стороны, «Путин принял из рук Ельцина слабую, несчастную страну во главе с горсткой олигархов», «депутаты, купленные Ходорковским, отрабатывая полученное, принимали решения, выгодные олигарху», «олигархи не случайно хранят свои капиталы на Западе. Там же живут и учатся их дети». С другой стороны, «народ стал ощущать защиту государства», «чем больше народ приглядывался к Владимиру Путину, тем больше он нравился», «народу приоткрывались все новые привлекательные черты характера Владимира Путина», «народ постепенно осознает, что, пока Путин у власти, у России есть шанс»…
Там, где О. Видова следует заветам О. Бендера или цитирует целыми страницами крупных мыслителей типа А. Проханова и А. Пушкова, книга не обманывает ожиданий. Там же, где автор занимается отсебятиной, всплывают удивительные оговорки — например, в сюжете о выборе профессии Вовой Путиным. В главе о его отрочестве читаем: «Разведчики Гражданской и Великой Отечественной войны являлись основными героями того времени. Рихард Зорге, Иоганн Вайс (Александр Белов) — такие собирательные образы были ориентиром для многих мальчишек». То, что рядом в списке оказались придуманный Вайс и реальный Зорге, еще полбеды. Куда загадочней другой пассаж: «Фильмы «Щит и меч», «Их знали только в лицо», «В 26-го не стрелять», «Адъютант его превосходительства», «Встреча со шпионом», «След в океане», «Тайна двух океанов» производили неизгладимое воздействие на юношей того времени. Образ разведчика, умного, сильного, выносливого, терпеливого, отвечал представлению о настоящем мужчине».
Минуточку! В польской «Встрече со шпионом» Бернард — посланец зарубежной разведки, Ельцов из «Следа в океане» — оттуда же. Особенно удивляет упоминание «Тайны двух океанов», где единственный разведчик на советской подлодке «Пионер» — вражеский шпион Горелов, чуть не угробивший субмарину с экипажем. Неужто он «отвечал представлению о настоящем мужчине»? Выходит, именно с японского резидента будущий президент «лепил в своем воображении тот образ, которому хотел соответствовать в действительности»? А что означают слова в названии книги о Путине — «Наш среди чужих»? «Чужие» — кто имеется в виду? И чей, кстати говоря, «наш»?
Читаем у Видовой: «с его же стороны отчетливо просматривалась настоящая уже мужская нежность», «важные вещи усиления военной мощи», «болотные» страсти могут находить свое бесконечное выражение как следствие существующих в российском обществе проблем», «в погоне за наживой бросил в лице Владимира Путина вызов Российскому государству». Человек, для которого русский язык — родной, так коряво не напишет, просто не сумеет…
Who are you, Mrs.Vidova?
А глаза добрые-добрые…