Антитело
Шрифт:
— Мне нравится ваше приветствие. Желать здоровья приятно и никогда не лишне. Вселенная слышит все слова и отвечает на них.
Пассажир мягко, но уверенно потянул меня к себе, повалился на спину, лёгким движением распутав ноги. Вырываться было бы странно, так что пришлось послушно опуститься сверху, а после — скатиться на постель и оказаться в углу у стены. А там уже окончательно расхотелось бороться за свободу, несмотря на здорово мешающуюся обвязку. Нану обнял, прижался всем телом, вклинившись коленом между моих бёдер, и наконец поцеловал — долго, глубоко, мягко, как-то удивительно правильно, так что все планы выветрились из моей головы, а мелкие телесные неудобства потеряли смысл.
А ведь несколько часов назад он вообще целоваться не умел. И вот…
— Я успел соскучиться, — сообщил он, ласкающим движением кончиками пальцев убирая попавшие мне на лицо волосы.
— Врать не буду, я — не успела. Но видеть тебя рада. И осязать, конечно, тоже. Ты настроен на близкий контакт прямо сейчас или можно сначала поесть?
— Как ты хочешь, — улыбнулся ксенос — светло, искренне.
Всё-таки он очень обаятельный. Никогда и ни у кого раньше я не видела такой улыбки, чтобы настолько сильно и непреодолимо хотелось улыбнуться в ответ.
— Тогда давай сначала запасёмся калориями, пока они тёплые, и я вот это всё сниму. И заодно ты объяснишь мне, почему на КП ты явился тогда, а проблемы с пространством у экипажа начались сейчас. И надолго ли вообще всё это? И правильно ли я поняла, что в этот раз последствия такие масштабные из-за того, что мы в бою были, то есть ты зацепился за нашу агрессию?
Нану поднялся и сел по-восточному, на колени, позволяя мне выбраться из постели, а потом последовал за мной к столу.
— Верно, да, во многом именно из-за этого, — начал отвечать с конца. — Я не могу сказать точно, когда всё закончится, но вряд ли затянется надолго — взаимодействие было коротким. А не сразу… Это всегда так. То же самое, что с физиологическими реакциями. Какие-то из них почти мгновенны, а бывает, последствия проявляются через продолжительное время.
— Да, я вот ещё что не поняла. Почему у меня вдруг прошли побочные эффекты и больше не тянет рисовать? Или ты не знаешь?
— Это просто, — опять улыбнулся Нану. — Как я могу продолжать воспринимать тебя враждебным существом теперь? Эта инстинктивная реакция прошла, когда я привык к твоему присутствию.
— Логично, — прокомментировала я задумчиво.
Несколько минут после этого мы сосредоточенно ели. Я успела здорово проголодаться, да и ксенос лопал совсем не как энергетическая сущность. И действительно, как и обещал, не привередничал. Наблюдать за ним в этот момент было интересно: каждое новое для себя блюдо он изучал с очень сосредоточенным, серьёзным лицом, раскладывал на составляющие, старался попробовать каждую в отдельности, потом — вместе. В общем, сложный исследовательский процесс, так что отвлекать разговором каждый раз было неловко.
— А зачем тебе вот это всё? — Когда незнакомый рыбный суп закончился и начались знакомые котлеты с пюре, Нану сам нашёл тему для разговора: он дотянулся и пощупал лямку обвязки, висящей на спинке моего стула.
— На всякий случай. Это комплект для выживания. Аптечка, универсальный гравикомпенсатор малого радиуса действия, он может смягчить падение с приличной высоты, дыхательная маска с фильтром, и еще по мелочи. Это мне повезло, что ты за мной прыгнул и не дал утонуть, а если бы провалился кто-то ещё? Уже двое вляпались.
— Разумно, — задумчиво кивнул ксенос. — Пятеро.
— Что — пятеро?
— Пятеро попали в локальные искажения. Трое в пределах корабля, двое за. Но один из последних, кажется, в тот момент спал и даже не заметил.
— Вот же… партизаны! — проворчала я. — Велела же докладывать… Не заметили, что ли?
— Двое переместились на небольшие расстояния, вполне могли, — вступился он за экипаж.
— Ладно, главное, никто не пострадал. Да, я же тебе игрушку принесла!
— Что принесла? — Лицо Нану изумлённо вытянулось.
— Старый планшет с трёхмерным проектором. — В подсумке на бедре нашлось место, так что небольшой плоский электронный прибор поместился легко. — У нас такими сейчас почти не пользуются, шимка всё заменяет, но у меня завалялся. Вот. Не желаешь познакомиться с нашими технологиями?
— Показывай. — Ксенос улыбнулся так снисходительно и ласково, что я сразу передумала и посчитала идею дурацкой, но отступать было поздно. Включила, начала показывать, куда нажимать и что после этого случится, только чувствовала себя с каждой секундой всё глупее: Нану смотрел не на планшет, а на меня.
Прервалась, взяла кружку с чаем. Взгляд ксеноса из тёплого и чуть рассеянного вдруг стал острым, напряжённым, он схватил меня за локоть…
И корабль исчез, а вокруг распахнулся открытый космос. Не тот светлый и яркий, какой показывал Нану, а настоящий, равнодушный и холодный. Разум от неожиданной перемены впал в ступор, попросту не веря вдруг возникшей невесомости, и я даже испугаться толком не успела. А через мгновение Нану уже держал меня за плечи, подтянув ближе к себе.
И всё бескрайнее звёздное пространство сосредоточилось в нечеловеческих чёрных глазах.
— Не бойся. — Голос прозвучал словно со всех сторон разом. — Дыши.
Послушно вдыхаю, выдыхаю, делаю новый вдох. Пахнет прохладой и свежестью — морозное утро. Где-то на краю сознания мечется полная паники мысль о том, что вокруг нет воздуха, что невозможно выжить в открытом космосе без скафандра.
Но я дышу. Размеренно и ровно.
И всё равно вспоминаю, что в открытом космосе человек не может выжить. ДКБ. От перепада давления кровь мгновенно вспенивается пузырьками газов, и тогда…
^ДКБ — декомпрессионная болезнь.^
— Не бойся. Верь мне. — Опять странный звук голоса, и я наконец понимаю: мужчина говорит, не размыкая губ.
Голос в моей голове звучит твёрдо и властно, и я гораздо больше верю ему, чем собственной памяти. Один раз он уже спас мне жизнь, так может, и теперь — повезёт? Вот только…
Отсутствие давления. Отсутствие кислорода. Отсутствие тепла. Радиация. Отсутствие света.
— Не бойся, Нина. — Глубокий, обволакивающий голос легко заменяет всю остальную реальность. — Смотри.