Антитело
Шрифт:
По сложившемуся за последние дни ритуалу Нану встретил меня возле двери, забрал тяжёлый поднос (пришлось приноровиться таскать на нём больше тарелок, чтобы не искать каждый раз помощников) и поставил его на стол. Потом последовали крепкие объятья, поцелуй, и только после этого мы устроились у стола. Прямо тихий семейный вечер, жуть…
— Нану, а почему ты так упрямо уводишь разговор от вопросов этой… ну пусть будет изнанки?
— Это было так заметно? — улыбнулся он с лёгким оттенком вины.
— Не то чтобы, я вот только недавно сообразила. Я уже успокоилась, честное слово, обещаю не ругаться и не паниковать. Мне очень интересно опять на неё взглянуть, уже в более спокойном состоянии, без таких внезапных погружений.
— Не в этом дело, — улыбка ксеноса стала задумчивой и даже как будто мечтательной. — Я не думаю, что ты испугаешься. В тебе я уверен, я не уверен в себе. Боюсь всё испортить и потому не хочу спешить. Расскажу обо всём возле Сферы. Осталось ведь немного, да?
— Ну да, чуть меньше часа до выхода из прыжка, — подтвердила я, с подозрением разглядывая мужчину. — Ведь есть во всём этом какой-то подвох, а? Задницей чую.
— Тебе ничего не грозит, — заверил Нану. — До сих пор я ничем не заслужил твоего недоверия, правда?
— Только этим себя и утешаю, — усмехнулась в ответ. — Ладно, пару-тройку часов еще потерплю, от любопытства не лопну. Хм. Ты забавно на меня влияешь…
— О чём ты? — ксенос вопросительно приподнял брови.
— Да я вот задумалась, чем занять ближайшие сорок минут, всё равно поспать не получится, и возникают идеи исключительно неприличного, но приятного содержания.
— Разве это плохо? — с обезоруживающей удивлённой улыбкой спросил Нану.
— Так-то вроде бы да, но когда ты вот так на меня смотришь — уже не уверена, — призналась рассеянно, опять попадая под гипноз его взгляда. Уже безо всякого протеста, даже с каким-то удовольствием. — Хотя это и странно…
— Это правильно. — Улыбка его стала хитрой, мужчина встал и за обе руки потянул меня вверх, заставляя тоже подняться. — Восстанавливается равновесие. Тело стремится получить то, чего ему недоставало.
— Ага, и перекосит меня в другую сторону, — проворчала я, но насмешливо, больше для порядка, с удовольствием позволяя Нану себя раздевать.
— Об этом не волнуйся. — Он наконец прекратил дурацкий разговор поцелуем, а там привычно стало не до вопросов.
И я бы совершенно потеряла счёт времени, что постоянно случалось рядом с этим мужчиной и уже даже не беспокоило, но за действительностью следил сам Нану и не позволил нам обоим чрезмерно увлечься. Поэтому, когда помощник объявил десятиминутную готовность перед выходом из прыжка, я уже была полуодета. Полулежала на груди полусидящего Нану и вместе с ним занималась жутко «высокоинтеллектуальным» делом: решали головоломки из разряда филвордов. И морально готова к выходу была тоже наполовину.
Гадать какие-то задачки ксеносу было скучно, он слишком быстро угадывал, а вот эта старая дорожная потеха неожиданно пришлась по вкусу вместе с парой дурацких красочных игрушек. Я сначала посмеивалась над ним по этому поводу — мол, связался с примитивной цивилизацией, сам деградирует, — но быстро оставила это развлечение. Нану воспринимал несерьёзное занятие философски и только умиротворённо улыбался в ответ или вовсе отмахивался, никакого удовольствия от процесса глумления.
Десяти минут мне хватило, чтобы окончательно привести себя в приличный вид, отнести поднос на камбуз, дойти до КП и принять командование. Настроение было расслабленно-приподнятым, экипаж тоже выказывал оживление и любопытство: взглянуть своими глазами на загадочную Сферу хотелось. Несмотря на то, что в корабле нет ни одного настоящего иллюминатора, а даже если бы и были, вблизи нет больших источников света вроде звёзд. Но сам факт будоражил. Да и научная станция — тоже интересный объект, не то что обычная очистная.
В первое мгновение, когда ожили экраны и отобразили картину окрестного пространства, я не поверила своим глазам.
Станции больше не было. «Капитан Белоусов» вылетел из пространственного искажения буквально посреди роя саранчи.
Первым очнулся Калинин. Вернее, у него сработали рефлексы, и именно это спасло нас от столкновения сразу после выхода из прыжка, а потом очнулись и остальные.
Приказы я отдавала напрямую, не тратя время.
Боевая тревога. Щиты на максимум. ПКО в активном режиме. Маневрирование на уклонение. Веерный огонь малым калибрам. отовность главному калибру. «Моль» к бою двойками развёрнутым строем. Анализ численности, плотности, состава роя. Анализ общих возможных траекторий. Отправка доклада о происшествии по экстренному каналу связи.
Пока голова отдавала эти привычные, вызубренные приказы, на краю сознания билась одна паническая мысль: откуда?! Как они сюда попали — на такое расстояние от своей основной стаи, и прямо сейчас,и в таком количестве. Да отсюда до Империи рукой подать! Как мы могли настолько их недооценивать?! А если они сейчас не только здесь?..
Сон. До холода по спине это напоминало тот странный сон, в котором я металась внутри огромной стаи саранчи, пытаясь выжить.
Я попыталась сообразить, кого можно отправить за Нану, но тот явился сам. Не возник неожиданно за спиной, раздвинув пространство, а вошёл стремительным шагом, остановился позади меня, опять зачем-то положил ладони мне на плечи, сжал. На этот раз аккуратнее, не причиняя боли.
От его присутствия, от единственного прикосновения меня затопило таким облегчением, словно всё страшное уже позади, и стоило значительного волевого усилия не прикрыть расслабленно глаза, поверив этому чувству уверенности и защищённости.
— Ближе к Сфере, — отрывисто велел Нану.
Я продублировала приказ в правильной форме, с указанием квадрата и координат, но это была формальность — Хенг уже послушался. Наверное, и сам удивился в свете его подозрений к ксеносу, но курс у нас появился быстро. И я не уверена, что в человеческих силах было сопротивляться той власти и непоколебимой уверенности в правоте, какие прозвучали в словах пассажира.
Путь к цели нам тоже расчищал Нану, облегчая жизнь пилоту. Кажется, и от атак защищал, потому что, по моим представлениям, щит должен был сдохнуть раньше.
Огоньки вражеских кораблей гасли на схеме один за одним. И с каждой потухшей искрой пальцы на моих плечах сжимались крепче; кажется, не так уж легко это давалось ксеносу.
Повинуясь не то наитию, не то инстинкту, я накрыла ладони мужчины своими. И точно знала, не глядя на него, что в этот момент он улыбнулся, благодарно и с облегчением, пусть и не поняла, чем именно могла помочь ему эта малость.