Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский
Шрифт:
— Ни в коем случае, — сказал Главный Конструктор. — Звуковые сигналы давно запрещены во всем цивилизованном мире. В том числе и в Антарктиде.
— Но это на транспорте, а не на дверях! — сказал я очень смело.
— Кстати, — сказал Главный Конструктор, — а почему бы нам не подумать о том, чтобы наша дверь могла бы исполнять функции троллейбуса!.. А?! По-моему, это не помешает.
— Я уже продумал этот вопрос, — сказал Миша. — Правда, троллейбус не получается, получается автобус. Но это тоже неплохо: многоместная, междугородняя дверь, работающая на авиационном бензине
— Кстати, — сказал
Через полгода дверь умела летать.
— Вы знаете, мне кажется, мы немного перемудрили, — сказал Главный Конструктор. — Мне хочется от нашей двери какой-то локальности, простоты… человечности какой-то, а?
— Да, — сказал Миша. — Есть предложение сделать ей ноги.
— Зачем двери — ноги? — удивился я.
— На выставке ожидается большой банкет. Было бы хорошо, если бы наша дверь на нем станцевала.
— Правильная мысль, — сказал Главный Конструктор. — Но пусть танцует без ног. С ногами танцевать — это каждый умеет!
Через год наша дверь умела танцевать. Уже пора было готовить ее к отправлению на выставку. Времени оставалось мало.
— Как вы думаете, мы ничего не забыли? — спросил Главный Конструктор.
И тут я решился на очень важное заявление. Я выставил грудь вперед, расправил плечи и героическим голосом сказал:
— Мы забыли крючок.
— Правильно! Крючок! — обрадовался Главный Конструктор. — Очень хорошо, что напомнили. Дверь должна… дверь должна… ну, что должна дверь?..
— Уметь удить рыбу, — устало сказал я.
— Сделаем, — сказал Миша. — Антарктида охнет и ухнет.
Когда мы за оставшиеся три дня и три ночи сделали и это, дверь была закончена. Я был уверен, что проделанная нами огромная работа окажется бесполезной, но, к моему удивлению, очень скоро мы узнали, что наша дверь получила на выставке в Брулифасте Гран-при.
— Ладно, — сказал я примирительно Главному Конструктору, когда мы немного навеселе возвращались из ресторана, где обмывали нашего Золотого Пингвина. — Но все-таки не можете ли вы мне объяснить, почему все это случилось?.. Ведь я знаю абсолютно точно, что наша дверь умеет все, кроме одного, — она не может открываться и запираться!.. Я-то знаю!
Главный Конструктор расхохотался мне в лицо.
— Неужели ты не понимаешь, что к изделиям, выполненным специально для выставки, предъявляются совсем другие требования, нежели к тем, которые изготовляются для всеобщего потребления. Кому нужна на выставке дверь, которая умеет только открываться?! Это качество комиссию и не интересует — кому придет в голову проверять дверь на открывание?.. Теперь ты понимаешь?
Теперь я понимаю. Сейчас мы с Мишей делаем лопату, предназначенную для одной строительной выставки.
Получается очень оригинальная штучка. Очень современная — вся из стекла и бетона. А также — широкоэкранная, водонепроницаемая и самовозгорающаяся. Мы уже вделали в нее телевизор, а сейчас вот уже восьмой месяц бьемся над тем, чтобы научить нашу лопату говорить на трех языках. По-французски, по-английски и по-итальянски. Это, конечно, безумно трудно, но мы знаем, что говорящая лопата, лопата-полиглот, определенно обеспечит нам на выставке какой-то успех.
Работаем. Стараемся.
Не ленимся. Копаемся.
1973
Есть у меня друзья, студенты-физики, отличные парни. Живут они втроем в одной комнате общежития и, кажется, не брезгуют мною, «жалким гуманитарием», любят, когда я приезжаю к ним в гости.
Мы сидим обычно за бутылкой сухого вина и весь вечер разговариваем о том о сем, о пятом-десятом… В последний раз мы виделись совсем недавно, разговор наш сначала зашел о девочках и проблемах женитьбы, затем я рассказал пару веселеньких анекдотов и вдруг, ни с того ни с сего, как, впрочем, это всегда бывает в подобных беседах, тема круто двинула в сторону: мы заговорили о литературе и искусстве… И тут мои друзья проявили себя не лучшим образом. Дело, конечно, не в том, что кто-то из них спутал Чапека с Гашеком, а Джиоконду с анакондой… Меня поразила сама причина невежества: оказывается, еще на первом курсе ребята дали друг другу слово — читать только те книги, в которых есть математические формулы.
— Ну, и как?.. Получается? — спросил я с иронией.
— Вот уже скоро три года, как мы держимся. Ни одного нарушения.
Мне стало жаль моих друзей: неужели они на всю жизнь останутся без Толстого и Гоголя, без Блока и Экзюпери… Нет, этого нельзя допустить!
Придя домой, я решил помочь своим друзьям-физикам: чтобы как-то заинтересовать их в чтении художественной литературы, в ту же ночь я взялся за перевод всего мирового наследия на язык математики и вообще науки.
Начал с элементарного. Со всем известной сказки «Репка». И вот что у меня получилось:
«Однажды независимые переменные дедка, бабка, внучка и, конечно. Жучка тащили некоторую постоянную обтекаемую репку. Возьмем любую задом наперед заданную функцию и представим себе репку как тело вращения усилий дедки, бабки, внучки и, конечно, Жучки. Продифференцируем репку по дедке, дедку по бабке, бабку по внучке и внучку, конечно, по Жучке и в результате суммирования дельта-дедки, дельта-бабки, дельта-внучки и дельта-конечно-Жучки получим определенный интеграл с постоянным верхним пределом репки и постоянным нижним пределом — конечно. Жучка. Кроме того, заметим, что дедка стремится к бабке по любому закону (ну, или без закона!), а внучка стремится к Жучке до бесконечности!..»
Надеюсь, в этом виде сказка заинтересует друзей-физиков, и они прочтут ее с удовольствием. Далее, переписал кое-что из Пушкина:
«Я помню чудное мгновенье, равное примерно 0,5 секунды, Передо мной на расстоянии 6 дециметров и под углом в 45 градусов к плоскости земли, явилась ты…
Как мимолетное, со скоростью 300 км/час, виденье.
Как гений чистой, освобожденной от примесей кальция, хлора, серы, натрия и селитры, красоты…»
Нет сомнения, что теперь мои друзья-физики зачитают Пушкина до дыр. То же самое, вероятно, они сделают и с повестью Хемингуэя «Старик и море», которую я тоже подготовил им для чтения. В самый напряженный момент, когда рыба вот-вот должна перевернуть лодку со стариком, я незаметненько между строчек вставил закон Архимеда, гласящий, что «на тело, погруженное в жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная весу вытесненной им жидкости».