Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский
Шрифт:
— Согласен, — сказал я.
— Ну, так почему вы написали не о них?. Скорее поправьте рассказ. Пусть будет не так смешно, зато акценты будут…
Я сделал все, как просил редактор. Рассказ на печатали.
Через неделю я написал сатирический рассказ о неумелой борьбе с пожарами.
— Это потрясающе, — сказал редактор. — Вы — классик. Это ни на что не похоже. То, что вы описали, конечно, отвратительно. Но. Но ведь у нас отнюдь не все такие, как этот… ваш… пожар на пожарной каланче… Ведь у нас есть и другие,
— Есть, — сказал я.
— Ну, так почему вы не написали о них? Ну-ка, перепишите рассказ заново. Пусть будет не так смешно, зато акценты…
Я сделал все, как просил редактор. Рассказ напечатали.
И вот на днях я написал сатирический рассказ, который вы, дорогой читатель, сейчас читаете. Он, конечно, дрянь, дикая халтура и макулатура… Но… но ведь у меня есть и другие, очень хорошие, просто гениальные рассказы!.. Но их пока не напечатали.
1967
Долго я дозванивался до своего сына, но все попадал на автоответчик. И вот, наконец, повезло…
— Алё, Славик… С Новым годом тебя, сынок. С новым счастьем!
В ту же секунду в трубке раздались гудки. Я перезвонил.
— Славик, алё… Это папа. Не вешай трубку. С Новым годом тебя…
— Я понял. Я это уже слышал. — И снова — повешенная трубка.
— Славик… — набрал я номер в третий раз.
— Папа, ты меня терроризируешь. Зачем тебе это нужно?
— Н-не понял.
— Папа, ты меня провоцируешь.
— Я?..
— Ты!.. Ты!.. Ты меня подставляешь!
— Слава, дорогой мой, о чем ты?
— Папа! — в голосе сына я услышал волнение и жесткость. — Если ты мне отец, зачем ты так часто мне звонишь?
Честно говоря, меня удивил этот тон, хотя в последнее время меня ничто не удивляет. Я попробовал объяснить:
— Хочу тебя, сыночка, с Новым годом поздравить. А где Вера? — Тотчас — гудки. Да что он, с ума сошел, что ли?.. Конечно, неприятно, когда тебе хамят. Но когда тебе начинают хамить собственные дети, то понимаешь, что выражение «грядущий хам» — вовсе не метафора.
Я еще раз набрал номер сына. Долго никто не брал трубку, но я упорный, дождался.
— Вера ушла в магазин. — сказал Славик, но не своим, а каким-то деланым стариковским голосом.
— Перестань притворяться, Слава… Славочка… Я тебя все равно узнал… В чем дело?.. Зачем ты меняешь голос?..
Возникла пауза, потом какое-то шебуршение в трубке, вздохи, а затем…
— Ты меня достал, папа, своими поздравлениями. Мне и без них страшно.
— Родной мой, я ничего не понимаю.
— А чего тут понимать? — Голос Славы зазвучал как-то обреченно. — Неужели ты не знаешь, что сейчас все телефоны прослушиваются.
Так вот оно что!.. Действительно, я что-то слышал об этом. Вот почему нынче только с автоответчиком и можно поговорить свободно. Но и с ним в наше время нужно держать ухо востро.
— А что я тебе такого сказал?.. Я только сказал: «С Новым годом. Слава!»
— Перестань называть мое имя! — прошипел мой сын. — Они могут подумать, что ты специально это делаешь, чтобы запутать следы.
— Следы?.. Какие следы?
— Они знают какие. А если не знают, я не хочу, чтобы меня в чем-то подозревали.
— Слава, скажи честно, ты во что-то вляпался?
— Ты вызываешь меня на чистосердечное признание. А еще отец?! Даже если бы я во что-то вляпался, я бы никогда ни за что не сказал им об этом честно!
— Кому «им»?.. Кто эти «они»?
— Ты меня подставляешь!.. Отец, называется!.. Ты зачем мне это сказал?
— Что «это»?
— Ты сам не помнишь, что говоришь. Они же все слышали! И сейчас нас слушают!
— Что «все», сынок?
— Ты сказал «С новым счастьем!».
— Ну?
— Что «ну»?! Теперь меня арестуют, а ты будешь делать вид, что ни при чем. Это же компромат на меня. Если мне желают НОВОГО счастья, значит, старого счастья мне уже мало. А если я несчастлив, значит, я недоволен. Значит, я против.
— Чепуха! — сказал я. — Я знаю миллионы людей, которых арестовывали, но при этом они чувствовали себя очень счастливыми и были не против.
Ах, зачем я это сказал?.. Славик тут же грохнул трубку. Опять. Я стиснул зубы и снова набрал номер сына. К телефону подошла Вера.
— Марина, — неуверенно сказала она. — Подруга Веры.
— А где Вера?
— Ты ведь уже спрашивал! — выхватил трубку нервный Слава. — И я был вынужден ответить тебе: она в магазине.
— Да, да… ты так ответил.
— Но я не хотел отвечать! — воскликнул сын. — Ты просто заставил меня говорить неправду!
— А в чем правда? — поинтересовался я.
— Она находилась не в магазине, а в ванне.
— И что с того?
— У нее алиби!.. К тому же кристально чистый человек. Я могу доказать. Она же в ванне была совершенно голая!
— Кто?.. Марина? — не понял я.
— Какая Марина?.. Никакой Марины у меня в помине не было и нет. Всю жизнь одна Вера.
— Понимаю, — сказал я. — Это компромат на нее.
— Ив результате мы разъедемся. Так будет спокойнее. Поздно жить, как раньше. Будем жить, как сейчас. То есть как никогда.
Я охнул:
— Но почему?.. Ведь вы жили душа в душу столько лет!
— Мы потеряли бдительность. Вера стала пропадать. То в ванне, то в туалете. А где гарантия, что ее не сфотографировали во время твоего звонка в обнаженном виде?.. У нас в ванне орудовал недавно слесарь — где гарантия, что он не полковник?