Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Я говорил с Римшей, — сказал парень. — Ему чертовски не хотелось ехать в банк.
— Не хотелось?
— Факт! Никто не хочет. А Людвиг, если знает, что копейка не светит, лучше ничего не будет делать. Инкассаторы чаевых не дают, целый день колеси только за зарплату.
Когда опросили всех членов бригады, Юрис получил у диспетчера свободную комнатку и вместе с помощниками взялся подводить результаты.
Людвиг Римша явился на работу как всегда, о состоянии мотора своей машины не очень-то беспокоился, хотя предстоял такой рейс, и это казалось несколько странным. Но машина у Людвига
По утверждению членов бригады, Римша был семьянин и хозяйственный человек: всегда он находил в своем доме что-то такое, что нужно покрасить или подправить. Дни он проводил в трудах, на охоте или рыбалке, а еще — у телевизора. Считали, что у него даже любовницы не было. Наверно, потому, что жена красивая. Нередко к Римше ездили смотреть спортивные репортажи, потому что ни у кого в бригаде не было цветного телевизора. Жена всегда угощала их булочками с кофе и еще чем-нибудь покрепче. Нелли охотнее встречала гостей, чем провожала. И если кто-то приходил, то всячески его привечала.
Пока Юрис рассказывал, Алвис вызвал машину, выпил чай и теперь собирался уходить.
— Но, может быть, именно невозможность доказать знакомство Римши и Дуршиса как раз и есть доказательство? — спросил Алвис на прощание.
Конрад неожиданно рассмеялся.
— Можно поставить вопрос и так. Наверно, существует еще десять других вариантов. Хорошо, что я не стал перечислять их там, наверху, — сумасшедший дом получил бы изрядное пополнение. Наверно, мне вовсе не следовало распространяться там, наверху, надо было только сказать о телевидении, но они меня спровоцировали. Самоуверенностью своей, спокойствием. Будто бы эти типы уже в ловушке.
— Я поехал, — сообщил Алвис решительно, так как ему показалось, что Конрад сказал уже все, что хотел. — Заодно покажу Нелли фотографию часовщика. Не хочет ли товарищ Гаранч прокатиться?
— До отдела.
— Пожалуйста.
Конрад размешивал сахар, осевший на дно стакана. Это был уже третий стакан, поэтому на лбу выступили капельки пота, и Конрад почувствовал, что работать будет с удовольствием.
Он сказал, что пообедает тут же в кабинете, чтобы не отрываться от телефона: в поисках преступников участвовало несколько групп, и могло случиться, что факт, установленный какой-то одной из них, внесет коррективы в действия других, поэтому от каждой группы ежечасно поступали сообщения.
Оставшись в одиночестве, Конрад набил трубку, удобно откинулся на спинку стула. И подумал, что все-таки время беготни для него уже миновало, и ему стало жаль этого времени. Как жаль всего, что уже не вернуть.
Группа, искавшая такси 86 — 37, передала, что машина пока не найдена.
Люди, которые отправились проверять личные дела бывших и нынешних сотрудников банка, сообщили, что приступают к работе, и Конрад посоветовал им прежде всего обратить внимание на бывших сотрудников. Но они и сами это знали.
Через полчаса из банка опять позвонили. Недавно за систематическое нарушение трудовой дисциплины был уволен с работы
Потом опять позвонили те, кто искал такси. У них пока что ничего нового не было, и Конрад разрешил им звонить через каждые два часа: все-таки они обыскивали леса.
Конрад выбил пепел из трубки в корзину для бумаг и принялся расхаживать по кабинету, чтобы размять затекшие ноги.
Уже не гожусь даже на то, чтобы сидеть, подосадовал он. И все равно он будет сидеть у телефона, пусть хоть мозоли себе насидит, потому что ему нужны факты. Нужны железные факты. Каждый такой факт позволит вычеркнуть кого-то из списка возможных преступников, и он хоть на шаг да приблизится к настоящему. Только так — потихоньку и высиживанием. Молодые — беготней и допросами, а он — высиживанием.
Было уже почти одиннадцать, когда позвонила группа, которой было поручено допросить всех шоферов такси, обслуживавших банк в тот день; не хватало показаний еще двух или трех шоферов, но члены группы были уверены, что недостающие показания не изменят общей картины.
Такси 86 — 37 пришло вчера в банк с небольшим опозданием, во всяком случае остальные такси уже стояли во дворе и ждали инкассаторов. Шоферы собрались кучкой курили и рассказывали анекдоты.
Из машины Людвиг Римша не выходил, но многие не выходят. Дожидаются своей очереди и только тогда регистрируют путевки. Людвиг Римша приехал с опозданием и зарегистрировал путевку, когда остальные уже уехали. Служащей банка, регистрировавшей путевки, были предъявлены фотоснимки Римши и — еще двух шоферов, которые возили, инкассаторов. Она не помнила ни одного из них.
Это было уже что-то. Кое-какая пища для мозгов. Конрад теперь энергичнее расхаживал по комнате. Почему Римша в гараже держался с товарищами иначе, чем в банке? Почему в гараже он был искренним и общительным, а в банке — замкнутым? Впрочем, замкнутость понять можно — человек готовится совершить преступление, ему нужно сосредоточиться, собрать все силы: он отказывается от семьи и всей своей прежней жизни, к тому же перед ним несомненно маячит призрак возмездия. Однако есть еще возможность отказаться от задуманного. Впрочем, может быть, у Римши ее уже не было. Может быть, он несколько лет назад каким-либо обещанием или преступлением лишил себя такой возможности? Может, он был замкнутым именно поэтому? Может, в гараже он еще не знал, что ему придется участвовать в преступлении? А когда выехал на улицу, его остановил человек, который по каким-либо причинам мог повлиять на его дальнейшие действия? Или же за рулем такси сидел вовсе не Людвиг Римша?
Конрад попробовал дозвониться до больницы. Спустя какое-то время это ему удалось, и дежурная сестра отправилась разыскивать врача. Трубку она оставила на столе и слышно, было, как хлопнула дверь, когда сестра выходила. Теперь трубка кому-то мешала, и ее пихали в сторону, но наконец раздался нетерпеливый голос врача:
— Я слушаю!
— С вами говорит начальник отдела уголовного розыска полковник Улф.
— Рад познакомиться!
— Я звоню в связи с инкассатором, которого к вам привезли вчера вечером.