Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Лицом к лицу
Непривычное, ни с чем не сравнимое чувство безудержного падения. Ольгу крутит в воздухе и несет вниз, и не за что уцепиться. Она судорожно заглатывает воздух, зажмуривает глаза от ужаса: «Все!» И Тотчас — рывок, болью отдавшийся в бедрах и плечах. Необыкновенная легкость. И разом схлынувший страх, вытесненный удивительным и непривычным ощущением плавного парения.
Она открывает глаза. Сквозь стропы мигают звезды. Луна сбоку. Протяни руку — коснешься сверкающего диска. Совсем светло. Ольга видит недалеко от
Она приготовилась к приземлению: поправила, как учил инструктор-десантник, лямки, согнула ноги в коленях, составила вместе ступни. Вспомнила: сигнал сбора — «удушливый кашель».
Но кашлять не пришлось. Все трое приземлились поблизости друг от друга. Огляделись. Откуда взялась эта деревня? Почему ноле и шоссе, когда должен быть лес у реки? Куда их выбросили? Но строить предположения некогда: со стороны селения нарастает заливистый лай. Закапывать парашюты тоже некогда. Нужно скорей уходить.
На земле Ольга снова почувствовала тяжесть своих вьюков. Шепотом попросила:
— Юзеф, возьмите у меня батареи питания.
— Своего хватает!
Ольга изумилась. Посмотрела на командира. В голубом свете его лицо казалось бледным, будто припудренным. А глаза — черными. «Наверное, как и я, струхнул». Она обняла в охапку парашют и сделала шаг к леску.
— Давай мне что-нибудь, — отозвалась Анна и по- польски что-то сказала Юзефу.
— Ладно, хватит, — с неохотой согласился он и взял у Ольги тяжелые батареи. — Пошли!
— Погодите. — Ольга достала из кармана пачки махорки. — Надо присыпать место приземления и натереть подошвы, чтобы собаки не взяли след.
— Еще выдумала! — снова огрызнулся Юзеф. — Кому вы здесь нужны?!
Но все же достал пачку.
«Что с ним? — удивленно подумала Ольга. — Куда девались его выдержка и учтивость?..»
Они пошли в сторону от селения. Страх перед неизведанным прибавлял силы и ускорял шаги. Впереди — ручей, разбухший от вешних вод. «Хорошо, собьет со следа». Они пошли прямо по воде, потом перебрались вброд на другую сторону. Когда уже начал брезжить рассвет, увидели лес, молодой, густо сплетенный кустарником. Укрылись в ветвях, стали слушать, нет ли погони.
В лесу уже все расцветало. Ветви — в клейких листьях, земля пронизана зелеными стрелками трав. Эх, сбросить бы рюкзак на эту мягкую землю, куртку под голову — и поспать!
— Что будем делать? — спросила Ольга.
Юзеф молча пожал плечами.
— Но надо же сориентироваться.
— Иди.
— Нет, Юзеф, лучше пойти вам, — стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, сказала Ольга.
— Почему лучше мне, а не тебе?
Она поймала его ускользающий взгляд. «Как он струсил!»
— Почему должен идти я? — Его голос сорвался на приглушенный крик.
— Потому что вы мужчина, — как можно спокойнее
Он молчал, не двигаясь. Потом, будто сбросив с себя путы, передернул плечами, поднялся. Проверил пистолет. Осторожно раздвигая ветви, направился к опушке. Ольга смотрела ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. «Странно он ведет себя. Странно…»
— Что с ним случилось? — спросила она у Анны.
— Не знаю… Таким и я никогда его не видела. Раскис, наверно. — Она презрительно оттопырила нижнюю губу: — Не люблю мужчин-зайцев.
— Я никогда б не подумала, что Юзеф…
— Нет, я тоже не думаю, что его испуг надолго, — успокоила Анна. — Он же сам попросился в разведку, я знаю. И опыт у него… Он рассказывал мне, что уже бывал на заданиях в тылу.
— Хорошо, — согласилась Ольга. — Но все же давай, пока его нет, закопаем парашюты и рацию.
Они нашли приметный двуглавый дуб, саперными лопатками вырыли меж его корневищ яму, уложили в нее снаряжение — все, что могло их выдать. Завалили землей, дерном, сучьями.
— Юзефу место не показывай, — предупредила Ольга.
Вскоре он вернулся.
— Поздравляю! — В его голосе звенело раздражение. — Нас вышвырнули к черту на рога, пся крев!
Рассказал: встретил крестьян, выехавших в поле. Выведал у них, что до Кракова полторы сотни километров. Крестьяне же сообщили, что местные жители вчера ночью видели, как опускались с неба три «гвяздки» — «звезды». Так они называют советских парашютистов. Видно, не первых тут выбрасывают. В том селе есть отделение фашистской жандармерии. Ночью гитлеровцы не выходят из села: боятся партизан. А с утра уже начали искать эти «гвяздки». Надо немедленно уходить. Сразу за лесом большое шоссе. По нему в сторону Кракова идут толпы беженцев из восточных районов, от линии фронта.
— Куда же нам идти? — растерялась Ольга.
— Присоединимся к беженцам. Затеряемся среди них, — спокойно ответил Юзеф. — Если жандармы даже с собаками будут искать, не найдут след. А документы и деньги у нас есть.
Ольга почувствовала в его голосе деловитую уверенность. «Как он быстро меняется… — Но на душе у нее полегчало: — Перестал, кажется, трусить…»
— Это вы хорошо придумали, — улыбнулась она. — Пошли!
— Погоди, — остановил он. — Как ты будешь разговаривать с беженцами? Польского не знаешь… По-русски? Откуда взялась русская? Сразу обратят внимание.
— Они же бегут от наступающей Красной Армии, — вставила Анна. — Как они к тебе отнесутся?
— Что же делать?
— Не знаю, — резко бросил Юзеф. — Я не господь бог.
Ольга опять уловила раздраженность в его тоне. Да, что ни шаг по этой захваченной врагом земле, то все новые задачи с неизвестными приходится им решать… Но не оставаться же здесь, пока не настигнет погоня. Должен же быть какой-то выход! Надо только хорошенько подумать.
— А что, если я притворюсь немой? — предложила она. — Онемела от всего пережитого ужаса… А? Буду молчать как рыба, Откуда они тогда узнают, советская я или нет?