Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Торн отойдет авиационной компании, — сказал Нильс. — Один представитель от нее приезжал, осмотрел место. Генри ждет другого, поважнее, чтобы ударить по рукам.
— Дурак будет Генри, если продаст, — сказал я. — Затеял тоже! На кой нам черт нужна тут авиация! К нам и так письма дойдут, — было бы кому писать.
— Тут другое, — молвил Нильс.
— Что же другое?
— Войной пахнет, вот что, — вставил Эркко, дернувшись вперед. — Или ты не знаешь, что творится, Рагнар? В газетах давно пишут…
— Мало ли что пишут в газетах, ребята, — ответил я. — Про Олле писали, — в
— Кто-кто, а Генри не стал бы горевать, начнись опять война, — сказал Нильс и выколотил трубку. — Напротив.
Нет, глупости! Я и слова не хочу слышать, — война. Разве второй Гитлер где-нибудь объявился? Три года прошло, как отвоевали, и что же — опять? Кто же, спрашивается, полезет воевать? Хоть я и не читаю газет, хоть память у меня и не приспособлена для политики, — политика вытряхивается из головы, как мелкая плотва сквозь сеть, — а всё-таки скажу, что неоткуда быть войне, и никто меня не переубедит. Я начал обдумывать, как бы похлеще ответить Нильсу, но в это время, слышу, Христина подъехала к моему Эрику:
— Я вас не видела.
— Мы не ходили сюда. А я вас тоже нигде не видел.
— Я нигде не бываю.
— Почему же вы нигде не бываете?
— Я всё на кухне. Меня тетя дома держала.
— А ну вас, — вмешался я. — Хватит жужжать над ухом. Справляй свое дело, девочка.
Так я и не ответил Нильсу.
Эркко, волнуемый какими-то своими мыслями, говорил, щелкая кривым ногтем по кружке:
— Богач так рассуждает: коли у тебя нет денег, значит, проживешь недолго. А коли недолго проживешь, то зачем тебе и деньги.
— Да ну вас к черту, ребята, — взмолился я. — Глядеть на вас тошно. Моряки мы или нет? Пей, Эркко, пей, шкипер, — я два раза поднял свою кружку. — И вы тоже, Микель, Юхан, поживей. Как говаривали прежде, — твое здоровье, мое здоровье, здоровье всех красивых девушек! Опорожним посуду и сыграем. Нас шестеро как раз. Ну, ребята! Ей-богу, не может же быть всё время плохо. Будет же, дьявол побери, когда-нибудь хорошо, а?
— Он прав, мальчики, — поддержал Летучий шкипер. — Давайте сыграем.
— Я капитан на этой стороне, — объявил я, вынув из кармана двадцать эре.
— У нас главным будет Нильс, — сказали братья Микель и Юхан и пересели на другую сторону стола.
И вот мы сидим друг против друга, — две команды. Я подбрасываю монетку; она падает гербом вниз. Нильс начинает. Я передаю ему монету и командую:
— Раз!
Летучий шкипер не спеша посапывает трубочкой, выталкивает маленькими облачками дым, лицо его спокойно, большой белый лоб не морщится, зато руки под столом беспокойные, быстрые.
— Два! — отсчитываю я.
Нильс уже вложил кому-то монету в ладонь. Он нарочно медлит немного, забавляясь нашим нетерпением, затем раздается резкий удар, — руки Летучего шкипера лежат на столе, и вслед за ними выбрасываются на стол руки игроков его команды. У кого под ладонью монета? Ручища Микеля лежит на скатерти словно чугунная плита. Небось, Микель расплющил монету, —
— У кого она, как по-твоему?
— У вас, дядя Нильс, — говорит Эрик, не спуская глаз с Летучего шкипера.
Я не спешу. Мне хочется подразнить их:
— Ты, Нильс, можешь убрать руки; всё равно у тебя нет. А ты, Юхан? У тебя ведь тоже нет. Ты до того входишь в игру, что тебе и впрямь чудится монетка под ладонью. Снимай, снимай свои лапы. Давай мои двадцать эре, Микель!
— Из-под какой руки? — спрашивает Микель, не поднимая глаз.
— Из-под правой.
— Молодец, Рагнар! — крикнул Летучий шкипер.
Он повторил это, когда мы, сыграв несколько конов, вышли на улицу.
— Хорошо, если бы ты во всем так докапывался до правды, — прибавил он. — Не только в игре.
Что он хочет этим сказать. Я чувствую, он опять сворачивает на политику. Так пусть он не беспокоится за меня. Рагнар Ларсен хоть и не может похвастать ученостью, но кое-какая смекалка у него есть. В людях он мало-мальски разбирается. И уж во всяком случае он может постоять за себя.
— Много ты повидал, мореход Ларсен, да мало понял, — молвил Нильс тихо. — Ну ладно, прощай. Поработаешь с нами — поймешь кое-что.
3
Утром, выйдя из дому, я столкнулся с Пелле, почтальоном, и ухватил его за рукав куртки:
— Стой, Пелле, ты так и не скажешь мне ничего?
— А что вы хотите знать, господин Ларсен? Ах да — я и забыл! Есть новость для вас. Корова отелилась у фру Агаты.
— Вот видишь! Это очень важно для меня, Пелле. Значит, скоро можно будет опять брать молоко. Всё-таки на одно эре дешевле, чем у лавочника. А в газете о чем пишут? — спросил я, сообразив, что предстоит встретиться с образованными людьми.
— В столице автобус свалился с моста. К нам идет помощь из Америки. Пароходы с грузом. Дальше печать очень мелкая. А я, — он нагнул ко мне свою седую голову, — по секрету вам доверяю, адреса на конвертах уже с трудом разбираю. Вот в автобусе четырнадцать человек погибло. Это крупно напечатано.
Отпустив Пелле, я сообщил ему, что иду делить наследство старой Энгберг. Пусть знает, что шкипер Ларсен не последний человек в городе.
В «Веселом лососе» я застал чиновника из ратуши — горбуна с важным и строгим лицом, второго свидетеля — старого бухгалтера с лесопилки — и наследников.