Антология современной польской драматургии
Шрифт:
МАТЬ. Ты знаешь английский, тебя везде возьмут. Англистка наша.
КАРОЛИНА. Мама, но я…
ОТЕЦ. Когда что-то хочешь, то и получаешь. Само с неба не упадет. Выпьем.
МАТЬ. Вся жизнь перед тобой. Выпьем.
КАРОЛИНА. Я хотела бы, чтобы жизнь была позади.
ОТЕЦ. Ослица.
КАРОЛИНА. Простите.
ОТЕЦ. Шанс. Не упусти его. Всегда представляй себе, что перед тобой чья-то спина.
МАТЬ. Ты должна красиво одеваться.
ОТЕЦ.
МАТЬ. В строгие платья. Черные и цвета слоновой кости.
ОТЕЦ. Наметить цель и пахать как лошадь.
МАТЬ. Хотя нет, черные — слишком мрачные. Темно-синие. Темно-синие намного лучше.
ОТЕЦ. Раны перевязать.
МАТЬ. Лицо напудрить. Губы яркие, решительные.
ОТЕЦ. Без улыбки, без смущения. На уровне.
МАТЬ. Ты должна проявлять инициативу.
ОТЕЦ. Амбиции.
МАТЬ. Аккуратность.
ОТЕЦ. Способность сопоставлять факты.
МАТЬ. Готовность к переменам.
ОТЕЦ. Асертивность.
КАРОЛИНА. Перестаньте!
ПОЧТИ МУЖ. Ты одна?
КАРОЛИНА. Одна.
ПОЧТИ МУЖ. Может, ты не хочешь быть одной?
КАРОЛИНА. Очень не хочу быть одной.
ПОЧТИ МУЖ. Я с тобой останусь.
КАРОЛИНА. Поднимем тост.
ПОЧТИ МУЖ. За что?
КАРОЛИНА. За мой диплом.
ПОЧТИ МУЖ. Пани магистр, как я понимаю.
КАРОЛИНА. Пани магистр. Мое здоровье.
ПОЧТИ МУЖ. Ма-ги-стр. А что дальше?
КАРОЛИНА. Уйдем отсюда вместе.
ПОЧТИ МУЖ. Неплохо сказано… Но потом что? Какая-то работа? Карьера?
КАРОЛИНА. Не знаю. Сегодня я задаю вопросы, о’кей? Это мой праздник.
ПОЧТИ МУЖ. Спрашивай.
КАРОЛИНА. Я похожа на девушку, которую ты мог бы любить?
ПОЧТИ МУЖ. Как долго?
КАРОЛИНА. Идиот.
ПОЧТИ МУЖ. Шутка. Ты выглядишь многообещающе. Кажется, если у девушки маленькие уши, она хороша в постели.
КАРОЛИНА. Ну, дальше… Что ты еще обо мне думаешь?
ПОЧТИ МУЖ. Думаю, что мы встретились не случайно. Я всегда хожу в забегаловку по соседству. В этой никогда не был. А сегодня меня что-то толкнуло, и я зашел именно сюда. Это знак. Предзнаменование.
КАРОЛИНА. Ты всегда ходишь в эту забегаловку. Я тебя знаю. Ты продаешь дурь возле нашего института. Я жду тебя здесь. Прихожу уже неделю и жду. В последнее время тебя не было. Я начала беспокоиться.
ПОЧТИ МУЖ. Один-ноль в твою пользу… Я был в Израиле.
КАРОЛИНА. По делам?
ПОЧТИ МУЖ. Развлекался.
КАРОЛИНА. А здесь нельзя?
ПОЧТИ
КАРОЛИНА. Ты похож на того, кто любит погорячее.
ПОЧТИ МУЖ. Поэтому ты меня тут ждешь?
КАРОЛИНА. Есть дело.
ПОЧТИ МУЖ. Я весь внимание.
КАРОЛИНА. Хочу купить год твоей жизни.
ПОЧТИ МУЖ. Оо… И за сколько?
КАРОЛИНА. За молчание.
ПОЧТИ МУЖ. Это шантаж.
КАРОЛИНА. Экстремальный спорт.
ПОЧТИ МУЖ. То есть?
КАРОЛИНА. Мне осталось жить год.
ПОЧТИ МУЖ. Ты больна?
КАРОЛИНА. Не имеет значения.
ПОЧТИ МУЖ. Но, понимаешь, если мы с тобой…
КАРОЛИНА. Ты ничем не заразишься.
ПОЧТИ МУЖ. И что бы мы стали делать весь этот год?
КАРОЛИНА. Быть вместе.
ПОЧТИ МУЖ. Почему я?
КАРОЛИНА. А почему нет?
ПОЧТИ МУЖ. Офигеть! Да ты трехнутая. Ищешь приключений?
КАРОЛИНА. Возможно. Согласен?
ПОЧТИ МУЖ. Я должен согласиться из жалости?
КАРОЛИНА. Нет. Из любопытства.
ПОЧТИ МУЖ. И когда мы должны начать?
КАРОЛИНА. Немедленно.
ПОЧТИ МУЖ. Тогда пошли ко мне.
КАРОЛИНА. Пошли.
Вчера позвонила маме. Изменила голос — не хотела, чтобы она меня узнала. Сказала: «Ваша дочь выбросилась из окна». — «Это какая-то ошибка», — ответила она. «Но я сочувствую матери, с которой это случилось. Да поможет ей Бог…» Я знала, что она не поверит. Да поможет ей Бог… Она так говорила мне. Целовала в лоб перед тем, как пойти в церковь. Это была тайна. Наш единственный общий секрет. Отец был коммунякой и не должен был знать… Я ходила в церковь только для того, чтобы иметь возможность пошептаться с матерью… ИИСУС, Я ВЕРЮ В ТЕБЯ — надпись на картинке с ликом Христа. Я хранила ее в тетради. Красивый молодой мужчина с телом, несомненно, божественным, касался пальцем левой руки своего сердца, из которого исходили два луча света. Голубой и розовый. Из сердца мужчины. Я представляла, как меня обволакивает розово-голубой кокон. Дорисовала себя рядом… Часто думала об этом мужчине с картинки… Где он, что делает, какие ему нравятся женщины? Иисус, я верю в тебя… Я сохранила эту картинку… Где-то… Когда отец узнал про церковь, несколько дней с нами не разговаривал. Как нам было хорошо, пока он молчал. Мы делали вид, что страдаем, мама все время к нему подлизывалась, говорила, мы сделаем, как он хочет, но он должен понять. Я ждала какого-то страшного наказания. Но отец успокоился. У меня пропало желание ходить в церковь. Мама больше не разговаривала со мной шепотом.