Антология восточно-христианской богословской мысли, Том II
Шрифт:
Однако в ходе христологической полемики V в. — в первую очередь полемики с Несторием, и в силу огромного авторитета, который имел св. Кирилл Александрийский, акцент в христологаи переместился на проблематику, связанную с утверждением единства Христа и тождественности Его Слову. Антиохийская градиция, в которой, скажем, у Феодорита Кирского так или иначе говорилось о двух волях во Христе, оказалась в большой степени скомпрометированной, поскольку на подобные выражения — о наличии у «рабьего зрака» человеческой воли (или хотения) — ложилось подозрение, что они подразумевают двухсубъектную христологию [334] .
334
См. обсуждение этой темы в нашей статье, посвященной св. Кириллу Александрийскому, в первом томе «Антологии».
Как известно, у самого Нестория единство Христа как «Лица соединения» мыслилось во многом за счет единства Его воли, так что Несторий в этом смысле был «монофелитом». Тем не менее характер этого «монофелитства» был иной, чем у Аполлинария — одного из главных объектов полемики для Нестория. Несторий постоянно утверждал наличие у «зрака рабия» во Христе человеческого ума и воли [335] ; в целом же учение Нестория в этом плане весьма сложно и требует дальнейшего изучения. Как бы то ни было, как видно из публикуемого ниже исповедания монофелита–халкидонита Макария Антиохийского на VI Вселенском соборе, в среде монофелитов считалось, что прп. Максим с его диофелитством следует именно учению Феодора Мопсуестийского и Нестория. Так что каким бы ни было учение о волях и действиях во Христе у несториан на самом деле, важно то, что для монофелитов, которые в VII в. признавали не только
335
См. статью, посвященную Несторию, в первом томе «Антологии».
В этом отношении монофелиты–халкидониты были не оригинальны, но следовали за монофизитами VI в., что легко обнаружить, читая те же материалы VI Вселенского собора, где, в частности, приводится отрывок из книги монофизитского (севирианского) патриарха Александрии Феодосия (536–566/567 гг.), адресованной императрице Феодоре: «…Поскольку у Него [Христа] одно приличное Богу действие, то необходимо, чтобы оно не делилось и не рассекалось и чтобы вы не принимали одно за несовершенное и имеющее по человечеству нужду в восхождении к лучшему, а другое за вполне совершенное и не имеющее никакого недостатка, чтобы не впасгь нам в душевредное и нечестивое худое учение Нестория» [336] . Приведем отрывок из той же книги с упоминанием другого столпа антиохийцев — Феодорита Кирского: «Говоря, что одна и та же приличная Богу мудрость и одно (со)знание у Бога–Слова и разумной души, которою было одушевлено всесвятое тело Его, мы более всего следуем учению святых отцов, как это ясно показано; весьма ясно мы докажем и неслитное ипостасное единение и отовсюду удалим предположение о двойственности. Если же мы не сделаем этого, то и за нами будут следовать, как сказал мудрейший Севир, два естества, и два действия, и две мудрости во Христе. А это есть богохульное учение Феодорита и происходящей от него ереси жидовствующих [337] , а не наше, потому что мы утверждаем, что Христос один и тот же, и исповедуем, что у Него одно приличное Богу (со)знание и действие» [338] .
336
Цит. по изд.: Деяния Вселенских соборов. Т. 4. СПб., 1996. С. 133.
337
Полемическое преувеличение, имеющее в виду, что у антиохийцев Христос–человек оказывается «просто человеком», а не Воплощенным Богом, г. е. что они о'грицают Его Божественность, как иудеи.
338
Там же, с. 134 с изм. Отметим, что для главы монофизитов Севира Антиохийского был характерен акцент на одном дейсгвии Христа, при этом он мог говорить и о двух волях (очевидно, природных), и об одной (видимо, личной) (см.: Hovorun С. Will, Action and Freedom. Christological Controversies in the Seventh Century. Leiden, Boston, 2008. Pp. 26–28). Именно Севир, а вслед за ним другие монофизиты стали привлекать для утверждения одного действия во Христе формулу Ареопагитик «богомужное действие», обосновывая единство действия единством субъекта (см.: Ibid., pp. 31–32).
В этом отрывке мы встречаем весьма важное для понимания генезиса моноэнергизма VII в. понятие «сознания» Христа. Оно будет существенно переосмыслено в ходе антимонофелит–ской полемики прп. Максимом; пока же отметим, что монофизиты VI в. в полемике с лидерами антиохийцев настаивали на единстве , как и на единстве «мудрости» Христа и Его действия. Не в меньшей степени, чем против этих антиохийцев, полемика моно–физитов была направлена против Томоса папы Льва к Флавиану, где эксплицитно исповедовалось, что каждая из природ имеет свое действие [339] .
339
См.: Деяния Вселенских соборов. Т. 4… С. 121. Примеры полемики монофизитов против Томоса папы Льва по вопросу о двух дейсчъиях см.: Там же, сс. 132–134. Монофизиты, по крайней мере умеренные, признавали Эногикон императора Зинона и именно на его основе нападали на Томос папы Льва и постановления Халкидона в целом.
У монофизитов моноэнергизм прекрасно коррелировал с их учением о единой природе Бога–Слова воплощенной (точнее с их интерпретацией этой формулы св. Кирилла, который сам, однако, допускал как «моноэнергистские» выражения, так и «диоэнергист–ские»). Но каким образом моноэнергизм появился и как понимался в стане халкидонитов, признающих, к тому же, Томос папы Льва?
Судя по тому, на какие недавние авторитеты ссылались сами мо–ноэнергисты в среде халкидонитов, непосредсгвенных их предшественников следует искать в эпоху V Вселенского собора. Именно к этому выводу пришел в своей реконструкции генезиса моноэнер–гизма В. М. Лурье [340] . С точки зрения Лурье, большинство ведущих богословов этого периода, в том числе патриарх Константинопольский Мина и император Юстиниан, использовали моноэнергистские и монофелитские формулы, впрочем эти богословы исходили не из учения об одной природе во Христе, но из учения об одном сознании Христа. Само же представление об одном сознании Христа было необходимо принять и для того, чтобы избежать двухсубъектности (ибо два сознания означали бы и двух носителей сознания), и чтобы предотвратить опасносчъ, связанную с ересью агноитов. Последняя, если не вдаваться в детали, состояла в том, что знание определенного рода (например, о дне Страшного Суда) не присутствовало в сознании Христа как человека [341] . Сама эта ересь зародилась в монофизитской среде (где была отвергнута большинством), но была осуждена во времена Юстиниана, в том числе и хал–кидонитами. Согласно Лурье, отталкивание от этой ереси и стало главным фактором формирования учения о едином сознании Христа, на основании которого, в свою очередь, у ряда ведущих бого–словов–халкидонитов того времени появляются моноэнергистские и монофелитские формулы: Христос, имеющий одно сознание , имеет и одно действие и одну волю, принадлежащую этому сознанию (впоследствии у монофелитов VII в. эта тема разовьется в учение об ипостасной воле Христа, которая у Него, согласно данному учению, — одна). Эта реконструкция В. М. Лурье основана главным образом на документах, обнаруживаемых в монофизитской и монофелитской среде и сохранившихся на сирийском языке [342] .
340
См.: Лурье В. М. (приучастии Баранова В. А.) История византийской философии. Формативный период. СПб., 2006. Сс. 169—176.
341
См.: Там же, с. 164. Парадокс в том, что родоначальник агноитов Фемистий тоже учил об одной Христа, полагая, что неведение по человечеству было у Него такой же неукоризненной сграсгью, как тление тела (см.: Hovorun С. Will, Action and Freedom… Pp. 32–33).
342
Большинство из этих текстов входит в т. н. монофелитский флорилегий, опубликованный Себастьяном Броком (Brock S. A Monothelite Florilegium in Syriac // After Chalcedon: Studies in Theology and Church History. Leuven, 1985. (Orientalia Lovaniensia analecta 18). В частности, отрывок из послания na ipnapxa Мииы к папе Вигилию гласит: «Поскольку некоторые, ошибаясь, говорят, чю у Господа нашего Иисуса Христа воля Его Божества отличается от воли Нго человечества, тем самым показывая, что Христос находится в противоречии Самому Себе, разделяя Его по отдельности на Бога–Слова и человека, мы, подобающим образом защищая истину, показываем с помощью свидетельств из святых отцов, что как Христос один Бог и человек, тог же самый, так и воля Его одна» (Ibid., р. 37). Приведя далее то, что он считал свидетельствами в пользу моноэнергизма и монофелитства из св. огцов, Мина заключает, что из них ясно видно, что у Христа одна воля и одно действие (Ibid., р. 38).
Как известно, отцы VI Вселенского собора провозгласили все подобные тексты монофелитскими подлогами (см.: Mansi, t. XI, p. 528D). Напротив, как сами монофелигы, так и их противники во время полемики не сомневались в подлинности по крайней мере одного из таких документов; это послание (букв.: книжечка (libellum)) па триарха Мины (умер до начала V Вселенского собора в 552 г.) к папе Римскому
343
Его послание папе Вигилию содержало ту самую моноэнергистскую формулу, которая в качестве основного аргумента была использована патриархом Сергием в его переписке с Киром и Г'онорием. В отличие от отцов VI Собора, Максим подлинность этого послания не отрицал. Это видно и по его реакции на упоминание послания Мины в «Дисиуге с Пирром» (PG 91, 328A–В), и по тому, что он говорит об этой «книжечке» епископу Феодосию уже будучи в ссылке в Визии (см.: Диспут в Внзни 4).
344
Надо сказачъ, что монофелитский флорилегий, опубликованный Броком, свидетельствует, что исповедавшие одну волю и одно действие Христа выдвигали самые разные аргументы, не только те, что связаны с полемикой с агноигами. В частности, они опасались, чю два действия и две воли приведут к разделению во Христе, т. е. «несториансгву». В отрывке же из Анастасия I патриарха Антиохийского (вторая половина VI в.) говорится, что если даже у людей, состоящих из души и тела, имеющих разные природы, одно действие, то тем более это справедливо говорить о Христе; ведь у пас п ло ть часто противостоит духу и борется с ним, у Христа же э той борьбы не могло быть, поскольку у Него была одна воля и одно произволение. Эго единство, по Анастасию, вытекало из самого единства Христа (см.: Brock S. A Monothelite Florilegium in Syriac… Pp. 40–41). Сходные аргументы встречались и в ходе полемики VII в.
Полемика вокруг моноэнергизма началась с того, что св. Соф–роний (впоследствии избранный патриархом Иерусалимским), оказавшись в 633 г. в Александрии, не принял моноэнергистской унии, заключенной в Египте и Ливии между Киром, папой Александрии, и монофозитами–феодосианами, ведущими свою иерархию от Феодосия Александрийского (VI в.) [346] . Вот как характеризует начало событий прп. Максим десять лет спустя: «Итак, божественный и великий Софроний, придя тогда в Александрию, чуть ли не сразу после первого прочтения [«Девяти глав» унии]… вознеся свой голос в великом плаче, исторг потоки слез, горячо прося его, умоляя и заклиная, пав к ногам его, чтобы он ничего из этого не произносил с амвона против кафолической Церкви Бога, ибо здесь явно присутствуют догматы нечестивого Аполлинария [347] » [348] .
345
В этой и следующей главке мы используем написанную нами совместно с А. М. Шуфриным работу: Дело Максима // При. Максим Исповедник: полемика с оригенизмом и моноэнергизмом… Сс. 13–153.
346
Цитата из него приводилась выше.
347
Ср. у св. Григория Нисского в «Опровержении мнений Аполлинария» (рус. пер.: Творения святого Григория Нисского. Ч. 7… Сс. 59–201).
348
PL 129, 575С—D, пер. 3. Л. Барзах (здесь и далее цит. из писем Максима по изд.: Максим Исповедник. Письма / Пер. Е. Начинкин; сост. Г. И. Бене–вич; предисл. Ж. — К. Ларше. СПб., 2007).
Несогласие св. Софрония вызвало одно место в седьмой главе из «Девяти глав», в котором авторы унии ссылались на авторитет Ареопагита (впрочем, искажая текст оригинала): «Христос и Сын производил и богоприличное, и человеческое одним Богомужним действием, по выражению святого Дионисия» [349] . Как сообщал о тех же событиях папе Гонорию патриарх Сергий Константинопольский: «Софроний стал возражать против главы об одном действии и утверждал, что нужно признавать два действия во Христе Боге нашем, не иначе» [350] . Как писал далее Сергий, Софроний не соглашался с доводами Кира о том, что в данном случае нужно применить икономию, которую применяли святые отцы «ради спасения множества душ… [когда] действовали в духе умеренности и снисхождения». То есть Кир считал, что поскольку выражение «одно действие», как писал и Сергий, «употребляли и некоторые из священных отцов» [351] , то Софроний мог бы не возбуждать полемики по этому вопросу ради привлечения монофизитов к православию. Тем не менее, как далее пишет Сергий папе, Софроний не был удовлетворен ответом Кира и Кир предоставил разрешить этот спор Сергию, к которому с посланием от Кира и отправился св. Софроний.
349
Деяния Вселенских соборов. Т. 4… С. 188.
350
Цит. по изд.: Там же, с. 173.
351
Он имел в виду в первую очередь т. н. «Послание Мины, патриарха Константинополя, папе Вигилию» и известные слова из 4–го послания св. Дионисия Ареопагита о «Богомужном действии», о чем речь впереди.
Прибыв в Константинополь, старец Софроний, по сообщению Сергия папе Гонорию, опять потребовал совсем отказаться от выражения «одна энергия». Вот как об этом говорит в «Диспуте с Пирром» прп. Максим: «Поскольку Сергий многими способами обнародовал собственный недуг [352] и навредил большей части Церкви, блаженный Софроний поставил ему на вид… прося, чтобы тот не возобновлял еретическое высказывание, которое, благо, погасили прежде жившие святые отцы [353] » [354] .
352
В «Диспуге с Пирром» (PG 91, 332C–333B) приводятся и другие примеры проявления этой ереси, имевшие место до унии.
353
Имеется, очевидно, в виду ересь Аполлинария, опровержение которой подразумевало для св. Софрония и прп. Максима и опровержение «моноэнергизма», а также, вероятно, и ересь монофизитства, для которой тоже был характерен моноэнергизм.
354
PG 91, 333В; здесь и далее цитаты из «Диспута с Пирром» приводятся в переводе Д. Е. Афиногенова по изд.: Максим Исповедник. Диспут с Пирром / Пер. Д. Е. Афиногенова // Диспуг с Пирром: преподобный Максим Исповедник и христологические споры VII столетия / Отв. ред. Д. А. Поспелов. М., 2004.
Огчасти под нажимом св. Софрония, но более вероятно, из опасения разрастания полемики, начавшейся уже в самом Константинополе, Сергий написал Киру, «чтобы он, после того как при помощи Божией устроил соединение с теми, которые прежде были в разъединении [355] , уже не позволял никому проповедовать об одном или двух действиях во Христе Боге нашем, а лучше внушал бы исповедовать… что один и тот же Сын Единородный… действует по Божеству и по человечеству, что всякое богоприличное и человекоприличное действие происходит нераздельно от одного и того же воплощенного Бога–Слова и тому же приписывается. И исповедовать так ради того, что выражение «одно действие», хотя оно и употребляется некоторыми из святых отцов, странно и возмутительно звучит в ушах некоторых, предполагающих, что оно произносится в смысле уничтожения двух естеств… чего отнюдь нет и да не будет, равно как и ради того, что соблазняет многих выражение «два действия», как не уполребляющееся ни у кого из божественных… тайноводителей Церкви» [356] . Эго свое письмо Киру Сергий включил в послание к папе Гонорию.
355
Т. е. с монофизитами.
356
Цит. по изд.: Деяния Вселенских соборов. Т. 4… Сс. 174—175.