Антрацитовое небо
Шрифт:
– Не грусти! Скоро у нас будет достаточно денег, и мы купим тебе инструмент, – успокоил меня отец, помешивая лопаткой яйца на сковороде.
Я радостно подхватила:
– Мы поставим пианино у стены, и оно займет сразу полкомнаты, поэтому нам придется ночевать в коридоре. По вечерам ты будешь надевать свою самую красивую рубашку, а я – вливать в твои уши симфонии Гайдена. А потом мы будем пить чай с баранками на кухне и слушать, как соседи мечтают поскорее съехать от нас… Мне кажется, это не совсем
– Да уж! – он усмехнулся.
Через пятнадцать минут я, уже собранная и позавтракавшая, схватила с вешалки еще мамину белую искусственную шубу – папа помахал мне на прощание с лестничной площадки – и, на ходу забрасывая сумку на плечо, выбежала из сырого промерзшего подъезда на морозную зимнюю улицу.
Наш дом находится на окраине города, в районе относительно не аварийного жилья, где каждый дом уже лет десять назад начали готовить под снос, а жильцов – на расселение.
Я прошла мимо понурых серых пятиэтажек, рядами выстроенных друг за другом. За соседним поворотом череда домов с одной стороны обрывалась и начиналась решетчатая ограда старого занесенного кладбища. К дальней окраине вплотную подступал лес с остроконечными еловыми вершинами.
Так продолжалось до следующего поворота, за которым стояла городская музыкальная школа, тоже вот уже полтора десятилетия причисленная к аварийным постройкам.
Теперь вы понимаете, какие примерно мысли и настроения сопровождают жителей нашего района, каждый день бродящих по этому маршруту…
Папа мечтает, что когда-нибудь оставит нынешнюю работу и мы сможем переехать в местечко получше. Но пока денег с его заказов хватает только жить, имея хоть такую худо-бедно, но прочную крышу над головой.
Внезапно я услышала оклик. Звук доносился со стороны кладбища. Я обернулась.
В нескольких метрах от забора незнакомый парень барахтался в снегу на узкой дорожке и пытался встать, однако у него явно не все так гладко получалось. Как раз потому, что под ногами слишком гладко… Под ногой. Второй он, кажется, куда-то провалился и застрял.
– Помогите мне, девушка! – отчаянно чертыхаясь и снова предпринимая попытки подняться, попросил незнакомец. – Я тут с псом гулял. Он внезапно рванул. Я за ним. И куда-то нога в снегу провалилась, вытащить не могу.
В его руках я заметила смотанный собачий поводок, который парень вытягивал перед собой в доказательство своих слов.
Если врет, то очень складно.
Внимательно ища себе путь и стараясь не запачкать снегом штаны, я добралась до забора, увязая в сугробах по щиколотку, перелезла через перекладины и спрыгнула уже с другой стороны, мгновенно провалившись по пояс – овраг там какой или что?
– Чтоб тебя!
Прорываясь первопроходцем, всем телом расталкивала вокруг себя снег, пока наконец
– Спасибо вам, девушка. Если б не вы, я бы тут окоченел окончательно. Уже больше часа сижу, никого нет.
Ну да, суббота, народу мало. Надеюсь, он меня тут в благодарность не прикопает.
– Уже не чувствую ничего…
Хотелось бы верить.
Скрипя зубами, я принялась раскапывать снег. Точно, провалился! Причем, извернулся и застрял ботинком между прутьями ограды. Просто так выбраться не удастся.
– А ты обувь стянуть не пробовал? – поинтересовалась я. Сзади послышалось невнятное мычание. Дернув ботинок, я попыталась стащить его. Но тот оказался на тугой шнуровке.
Сняв варежку, я свободной рукой ослабила узел и резко рванула парня за ногу.
– Эй, ты чего там?!
Зато наконец зашевелился. Выполз на четвереньки, отшвырнув в сторону поводок, поднялся и, балансируя на одной ноге, долго вытряхивал из сапога снег, а я бодренько потрусила по направлению к выходу – повторить акробатику с забором я не решилась.
Парень догнал меня уже у самой калитки. Запыхавшись, забежал вперед меня и остановился, шумно выдыхая в морозный воздух облачка пара. Дракон, блин…
– Подожди! Я же так и не сказал тебе спасибо.
Я выжидающе подняла на него глаза. Красивый. Рыжий, в веснушках даже зимой. На щеках прозрачный пушок, зато кожа бледная. Почти белая. Хитрющие янтарные глаза с чрезвычайным интересом разглядывали меня из-под острых топорщившихся ресниц.
– Лисовский! – внезапно произнес он непонятное слово. Фамилией, что ли, представился?
– Это типа пранк такой новый? Или подкат? – я старательно растерла озябшие пальцы, а затем снова спрятала их в варежки. Но колющая боль в ладони не намеревалась исчезать. – Простите, мне нужно идти.
Я молча обогнула удивленного молодого человека и вышла на улицу. Вслед мне послышалось озадаченное:
– Так бы и сказала, что ты Хозяйка. Зачем же сразу огрызаться?
Я, не оборачиваясь, шла дальше, ускоряя шаг. Слишком много сумасшедших для одного утра.
ГЛАВА 2
То ли из-за странной встречи, то ли из-за моего непонятного внезапного волнения, но занятие музыкой прошло скомканно. Я делала ошибки в партиях, попадала пальцами не на те клавиши и чувствовала себя ужасно рассеянной.
А еще все время жутко горели ладони!
Пожилая преподавательница сочувственно поцокала языком и отпустила меня пораньше. Домой я возвращалась медленно. Возле тропинки на кладбище еще раз огляделась – даже следов уже не осталось, все замело – и свернула к своему дому.