Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии
Шрифт:
<…> Мне сложно отсюда, из московского института, давать тебе какие-то советы по поводу твоих отношений с дедами. Могу сказать только, что нужно остаться человеком любой ценой. [Выделено в оригинале. — К. Б.]
Письма бывают разные. В основном они делятся на аналитические и эмоциональные. Аналитические послания выводят солдата на позиции наблюдателя, тем самым дистанцируют его от происходящего и развивают способность к рефлексии. Это позволяет воспринимать
Эмоциональные письма имеют целью психологическую разрядку, снятие напряженности, стресса. Такие письма пишутся с целью не анализировать реальность, а отрешиться от нее, погрузившись в медитативные воспоминания. Содержательная сторона таких писем сводится к общим коммуникативным формулам.
Информационное поле любого письма переносит читающего или пишущего его солдата в прошлое или будущее, расширяя пространственно-временной континуум до пределов памяти и воображения. Актуальное пространство личности виртуализируется, и это позволяет ей сохранить свою культурную целостность. Поэтому трансформация психологической реальности путем разрыва пространственно-временного континуума имеет психостабилизирующее значение.
Посредством переписки солдат выстраивает вокруг себя культурный контекст, формируя собственное информационное пространство. Это пространство его идентичности выступает как особая система коммуникации с особым ценностным статусом. В переписке заново осмысливается прежняя жизнь, до неожиданных мельчайших подробностей. При этой переоценке ценностей становится важным то, чему «на гражданке» не придавалось значения. Повышается общая значимость частного, из воспоминаний о прошлой жизни исчезают мелкие детали: все частности становятся знаками целого.
В самом начале службы солдаты пишут постоянно и много. Содержательная сторона переписки не имеет большого значения. Важен сам факт отправления и получения письма. Письма ткут сеть коммуникаций, и чем обширнее переписка, тем сильнее и актуальнее информационное поле, тем успешнее противостояние давлению экстремальных групп, и, соответственно, тем больше шансов выйти оттуда с минимальным ущербом для личности.
В первые месяцы человек еще живет воспоминаниями, и они составляют для него среду эмоционально-ценностной подпитки. В этой физической реальности тебя окружают сослуживцы, сержанты, офицеры, старослужащие — вся отлаженная пирамида отношений. Ты песчинка в основании этой пирамиды, ты подавлен этой массой. Притом ты понимаешь, что полностью некомпетентен в этих новых для тебя отношениях и чувствуешь свою ничтожность. Весь объем знаний, усвоенных на протяжении жизни, все системы ценностей оказываются ненужными. Ты сталкиваешься с новыми ценностями-антитезами.
Например, ты знаешь, что воровать нехорошо, а тебе говорят «в армии не крадут, а находят», но «не теряют, а прое…ют». Ты привык лично отвечать за свои поступки, а тебя наказывают за чужие, вместе со всем отделением, взводом, ротой. Ты уверен в многомерности личности, а здесь твоя личность редуцируется до номера: здесь твое «Я» — это номер военного билета, номер автомата, номер подразделения, номер кровати, номер противогаза, номер тапочек. Поэтому, когда твое тело, подчиняясь команде, выполняет очередной алгоритм простейших действий, твои письма, в которых ты остаешься единственным и любимым, позволяют не воспринимать происходящее здесь и сейчас как нечто важное. Солдатская переписка — виртуальное поле человеколюбия, в реальном поле насилия.
Текст письма синхронизирует прошлое, откуда ты пришел, с будущим, куда ты стремишься. Синхронная связь с родными и близкими по почте имеет диахронный аспект — это связь твоего «есть» с твоим «был», твоего современного с твоим вневременным, — связь, преодолевающая их конфликт, — конфликт состояния и сущности. Поэтому, чем лучше память, тем больше шансов сохранить мир своих ценностей.
После первого года, перейдя в разряд элиты, солдат интегрируется во внутреннюю статусную коммуникативную среду и пишет письма все реже.
На низшем уровне иерархии основная проблема переписки целиком заключена во внешнем факторе — отсутствие свободного времени. Тем не менее на письмо выкраиваются минуты: пишут по ночам, в транспорте, в караулах, в перерывах и т. п.
На высшем уровне иерархии перестают писать письма те, у кого исчезает в этом потребность из-за барьера между военной и гражданской информационно-коммуникативными системами, разделяющими психологическое поле личности. О доме важно знать главное, и это главное запечатлено в коммуникативных формулах: «все нормально», «живы-здоровы», «целуем», и т. д. Воспоминания здесь теряют психическую стабилизирующую актуальность, вместе с ними исчезает и лейтмотив «а помнишь!». В свою очередь это означает, что человек адаптирован к новой среде, ему комфортно.
Адаптация к какой-либо культурной среде предполагает переход к ее системе коммуникации. Трудность написания письма домой на этом этапе заключается в согласовании коммуникативных каналов корреспондента и адресата. Проблема еще и в предметности человеческого мышления. Человеку не искушенному в умозрительных упражнениях трудно писать «вообще». Человек чаще бывает ретранслятором и объектом информации, а не ее генератором и субъектом. Быть источником и генератором информации — значит быть философом. Если, допустим, вы философ, то для вас скудость предметно-событийной стороны быта не исчерпывает полноты бытия и вы, уже независимо от нее, можете писать, рассуждая на уровне категорий, углубляя и расширяя семиотическое поле вашего общения.
Первый год службы делает философа из каждого: это экзистенциальный эффект одиночества единицы в строю. В этом состоянии молодой человек все чаще задумывается о смысле простых вещей, «начинает ценить мелкие радости жизни», — как говорил, находясь в «самоволке», рядовой Кузеванов, закусывая плохую водку подгорелым картофелем. Смысл простых вещей чаще открывается человеку в пограничном состоянии сознания: философском, поэтическом, измененном — экстремальном.
Предметно-событийный план повествования может быть фоном и поводом коммуникации. Отношение солдата, начинающего службу и ее заканчивающего к информации полярное: для первого событием являются его переживания, у второго переживания вызывают некие внешние события. Те явления, которые по эту сторону забора имеют значение, по ту сторону его теряют. Поэтому, извиняясь за длительное молчание, многие солдаты часто жалуются на то, что в армии «нечего» писать, а писать «ни о чем» они не могут.
Структура переписки отражает структуру общесоциальных коммуникативных связей. Разумеется, то, что пишут солдаты своим родителям, сильно отличается от того, что они пишут своим девушкам, и в еще большей степени — от того, что пишут друзьям. Нельзя упрощать человеческое общение, сводя его к обмену коммуникативными файлами, но поскольку типы социальных отношений определяют и формы коммуникации, постольку изменения в солдатской переписке отражают реакцию личности на ситуации вплоть до трансформации (личности или ситуации).