Апокалипсис 1920
Шрифт:
Кроме того, мои навыки могут помочь и в этом месте, полном конвейеров и механизмов, принцип действия которых мы едва ли могли бы понять. Всё же, мы с Йозефом коллегиально решили, что искать какие-то тайные ходы и комнаты просто бессмысленно. Всё же мы имеем дело с сектой проклятых, а значит и убежище их замаскировано исключительно магической силой. Так, чтобы обычные люди его не отыскали.
Правда, если до национализации фабрики, они были на короткой ноге с её хозяином, и он выступал дополнительной гарантией безопасности. То теперь, когда владелец завода уехал или быт убит, они, верно, должны были позаботиться
Исследуя помещение за помещением, каждое из которых пахло чем-то очень сладким, навроде патоки, мы продвигались всё дальше и дальше в глубины цехов. Я внимательно осматривал каждую стену своим глазом, надеясь увидеть трещину или даже целый тайный лаз. Обычно подобные "кротовые норы" возникали исключительно спонтанно, соединяя абсолютно случайные места по всему земному шару. И тем, кто мог их видеть, и пользоваться ими, это играло огромную службу.
Мы довольно долго бродили кругами, так и не увидев ничего подходящего под описание искомой вещи. Все стены были полностью чисты от любых аномалий подобного рода.
– Так-так... – задумчиво произнёс Йозеф, когда мы проходили мимо конвейера, на котором лежали бесхозные шоколадные конфеты, брошенные в спешке эвакуированными рабочими, – Если хочешь что-то спрятать, прячь это на виду, так? В каком-то настолько очевидном месте, куда никто и не взглянет, просто не ожидая подвоха...
– Дверь. – предположил я.
– Дверь? – мой товарищ удивлённо поднял бровь.
– Ты часто рассматриваешь дверь, прежде чем её открыть?
– Я вообще о ней не думаю в этот момент. Только о том, что будет за ней и то не всегда.
– Вот это я и имею в виду. Никто не будет обращать внимание на дверь. Особенно, если эта дверь и не должна закрываться. Ну знаешь, тот тип дверей, которые непонятно зачем поставлены и только мешают проходу...
– А кроме того дверь можно перенести куда угодно, если на ней образовалась трещина... – продолжил мою мысль Йозеф.
– Да, в этом плане она идеальна как проход в убежище. Ибо, в отличии от стены, может менять своё местоположение.
– Думаешь, им могло настолько повезти? Ну, чтобы вход в нору образовался прямо на какой-нибудь двери, а выход был в каком-то потайном месте где-то далеко?
– Кажется, будто бы это вполне возможный исход. По крайней мере, если в этом их сообществе состояли действительно влиятельные люди.
Мы снова прошлись по зданию, на этот раз обращая внимание исключительно на двери. И вот, когда мы хотели осмотреть проход в кабинет директора, в темноте длинного коридора что-то злобно зарокотало. Затем послышался металлический скрежет и что-то стало к нам медленно приближаться.
Мы оба напряглись, замерли и приготовили оружие. Из темноты медленно, царапая невысокий потолок своим стальным хребтом, выползло нечто механическое. Оно напоминало насекомое-палочника, со своим длинным и тонким телом и такими же тремя парами ног. При чём каждая его конечность заканчивалась тремя бритвенно-острыми пальцами, так что помимо очевидной тяжести ударов, эта штука была опасна ещё и тем, что могла нашинковать нас в салат.
– Голем... Вот же кур... – только и успел произнести Йозеф, прежде чем тварь зашипела как паровоз и бросилась на нас.
Мы не сговаривались рванули в другую сторону. Благо "палочник" едва помещался в пространство коридора и потому был куда медленнее маленьких и юрких нас. Тем не менее он всё равно угрожающе клокотал сзади, не сильно отставая и угрожая нагнать нас, как только мы выбежим в более просторные производственные цехи. Стрелять по твари было бесполезно, так как всё её тело было железным и едва ли могло "взяться" даже бронебойными пулями винчестера, не говоря уже и о том, что стрелять во время подобного бега далеко не самая простая задача даже для меня.
– Кажется, это твой выход, приятель! – крикнул я Йозефу на бегу.
– Ты же не хочешь, чтобы я...
– Именно этого я, чёрт возьми и хочу. Пули эту тварь не возьмут, а нейтрализовать её надо как можно скорее.
– Мы договаривались, что я буду использовать это только в крайних случаях!
– Кажется, что сейчас как раз такой!
– Это чертовски больно, чтоб ты знал! – сказал он, когда мы уже вот-вот должны были выбежать к производственной линии.
– Будет гораздо больнее, когда он нас настигнет. При чём нам обоим!
– Арх! Чёрт с тобой! – крикнул он и остановился, развернувшись лицом к надвигающейся груде стали.
Когда он снял свою перчатку, его проклятая рука загорелась неестественным чёрным огнём. Зарычав от боли, койот в одно мгновение подался вперёд и обратился целиком в чёрный дым. На полу от него осталась только одежда. А над ней теперь возвышалось практически эфемерное и аморфное существо.
Пьезомагический голем опешил от такой перемены и замер, прекратив преследование. Затем, поняв, что происходит, он медленно попятился назад, неуклюже передвигая тонкими лапами. Но эту битву он уже проиграл – живая тень сама перешла в наступление, быстро подобравшись к стальному монстру и проникнув в недры его механизмов.
Тварь зашаталась, ударяясь то об одну стену, то о другую. С потолка полетела штукатурка. Голем упал на живот, хаотично маша в воздухе своими лапами. Однако и это вскоре прекратилось. Тварь в последний раз загудела и остановилась на веки.
Всё это продолжалось всего несколько секунд и вот, передо мной снова стоял Йозеф. Правда недолго, ибо он практически сразу рухнул на пол, застонав от боли. От него пахло палёной шерстью и машинным маслом. Он катался по полу, стиснув зубы так, что они чуть было не треснули. Для него проклятие действительно было "проклятием".
Я опустился к нему, аккуратно разжал его челюсти и влил в пасть заготовленной как раз на такой случай огненной воды. Она должна была хоть немного уменьшить ту боль, которую он сейчас испытывал. Помнится, он говорил мне, что в момент превращения туда-обратно всё тело будто бы погружает в раскалённый металл, с тем отличием, что оно не сгорает, а мозг не отключается от боли. И всё это приходиться терпеть в полном сознании и не имея никаких способов облегчить страдание.
Он несколько минут трепыхался у меня на руках, но вскоре наконец затих и осел. Боль его утихла. Ещё немного полежав, он смог самостоятельно встать. Я помог ему одеться, и мы медленно направились к тому месту, от которого нас отпугнул голем.