Апокалипсис
Шрифт:
Одежды у Рэчел немного. Синие колготки, старые, неумело заштопанные; свитер с торчащими нитками; две пары носков; юбка, которую она надевала на танцы. Все остальное — на ней.
— Рэчел, — говорю я.
Она не отвечает, но я понимаю, чего ей стоит это молчание. Даже такое небольшое неповиновение, даже сейчас. И все же она уходит. Используя связи Мак-Хейба, она уходит Наружу, уходит, чтобы найти подпольную лабораторию по производству лекарства. Если его коллеги разработали следующее поколение препарата, она возьмет его с собой. И даже если лекарства нет, она все равно пойдет. И по пути постарается заразить своей болезнью как можно больше людей, заразить депрессией и отвращением к насилию.
Она считает, что это ее долг. Из-за Дженни, из-за Мэйми, из-за Мак-Хейба. Ей шестнадцать лет, и она верит — несмотря на то что она выросла Внутри, она верит, —
Она понятия не имеет о жизни Снаружи. Она никогда не смотрела телевизор, никогда не стояла в очередях за хлебом, никогда не видела "домов крэка" и кровавых фильмов. Она не знает, что такое напалм, пытка, нейтронная бомба, групповое изнасилование. Для нее Мэйми, с ее смятением и эгоистическими страхами, воплощает высшую степень жестокости и предательства; неуклюжие, робкие домогательства Питера — самую страшную опасность; кража цыпленка — преступление, перед которым меркнет все остальное. Она никогда не слышала об Освенциме, Канпуре, [43] инквизиции, боях гладиаторов, Нате Тернере, [44] Пол Поте, Сталинграде, Теде Банди, [45] Хиросиме, Ми-Лаи, [46] ручье Вундед-Ни, [47] Бабьем Яре, Кровавом воскресенье, Дрездене [48] и Дахау. Выросшая в атмосфере вялости и инертности, она ничего не знает о ярости, вызываемой депрессией, об эпидемии разрушения, развязанной нашей цивилизацией, которую так же сложно остановить, как заразную болезнь.
43
В Канпуре, осажденном англичанами во время восстания сипаев в Индии в 1857 г., восставшие убили 200 английских заложников, в основном женщин и детей.
44
Haт Тернер — организатор восстания рабов в США в 1831 г., вместе со своими сообщниками убил около 90 белых людей.
45
Тед Банди (1946–1989) — американский серийный убийца, предполагается, что в числе его жертв — примерно 35 женщин.
46
Ми-Лаи — деревня во Вьетнаме, где в 1968 г. американские солдаты совершили убийств 500 мирных жителей.
47
Бойня на ручье Вундед-Ни (1890) была последним крупным вооружённым столкновением между индейцами сиу и армией США. В ходе стрельбы погибли 350 индейцев, включая женщин и детей.
48
Имеется в виду серия бомбардировок Дрездена, проведенных британскими ВВС 13–15 февраля 1945 г.; число жертв среди населения составило до 40 000 убитыми и 30 000 ранеными.
Я не думаю, что она сумеет найти подпольных ученых, что бы там ни рассказывал ей Мак-Хейб. Не думаю, что, выйдя Наружу, она сможет заразить сколько-нибудь значительное число людей. Не думаю, что она пройдет большое расстояние, прежде чем ее схватят, вернут сюда или убьют. Она не может изменить мир. Он слишком старый, слишком устойчивый, слишком злой. У нее ничего не получится. Нет на свете силы мощнее разрушения.
Я собираю вещи, чтобы идти с ней.
Элизабет Бир
Между дьяволом и синим морем
Элизабет Бир — автор ряда научно-фантастических романов, среди которых трилогия о Дженни Кейси: "Выкованная" ("Hammered"), "Шрам" ("Scardown") и "На связи с миром" ("Worldwire"), завоевавшая премию журнала "Locus"; "Глубинные течения" ("Undertow") и "Карнавал" ("Carnival"), попавший в число финалистов премии Филипа Дика. Она написала также фэнтезийную серию "Век Прометея" ("Promethean Age") и, в соавторстве с Сарой Монетт, роман "Товарищ
В рассказе "Между дьяволом и синим морем", впервые появившемся в электронном журнале "SCI Fiction", описывается поездка курьера по постапокалиптической Америке. История напоминает повесть Роджера Желязны "Долина Проклятий" ("Damnation Alley"), хотя и не является вторичной. Элизабет Бир, несколько лет прожившая в Лас-Вегасе, явно поддалась очарованию окружающей пустыни, где некогда был ядерный полигон, что и отразилось на этом рассказе. Собирая материалу писательница специально изучала правила передвижения по радиоактивной зоне: если вдруг события, предшествующие описываемой истории, произойдут в действительности, это может оказаться полезным.
Наступил конец света — и миновал. И, в общем, оказалось, что большого значения он не имеет.
Почта в любом случае должна работать. Хари подписала подготовленные с вечера бумаги, сверила с календарем даты, посидела еще, разглядывая свою подпись, и надела на ручку колпачок. Покачивая в руке металлический стержень, подняла голову и взглянула в выцветшие глаза Диспетча.
— А что такого особенного в этом рейсе?
Он пожал плечами, развернул к себе сколотую стопку бумаг и принялся внимательно изучать правильность заполнения каждого бланка. Хари не следила за ним. Она никогда не делала ошибок.
— А что, непременно должно быть что-то особенное?
— Иначе ты не обещал бы мне столько заплатить.
Она усмехнулась, когда Диспетч поставил на стол термозащищенный стальной контейнер.
— Через восемь часов это должно быть в Сакраменто, — сказал он.
— Что там?
— Медицина. Эмбриональные стволовые клетки в контейнере с терморегуляцией. Температура не должна быть выше или ниже определенного уровня. К тому же по одной хитрой формуле посчитали, что клетки могут прожить в данном объеме питательной среды строго определенное время. И за то, чтобы получить их к восемнадцати ноль-ноль, заказчик в Калифорнии заплатит кругленькую сумму.
— Сейчас почти десять утра. Что значит слишком высокая или слишком низкая температура?
Хари взвесила в руке контейнер. Он был легче, чем казался на вид. И он без труда поместится в багажник ее мотоцикла.
— То есть не выше, чем сейчас, — вытирая потный лоб, ответил Диспетч. — Так ты берешь этот заказ?
— Восемь часов? Из Финикса в Сакраменто? — Хари откинулась назад и поглядела на солнце. — Мне придется ехать через Вегас. После Большого Взрыва ездить по Калифорнии с такой скоростью непросто.
— Никого другого я бы и не послал. Да, быстрее всего — через Рино.
— На всем пути до Тонопы отсюда, как и из любого места по эту стороны дамбы, бензина не найти. Не поможет даже карточка курьера.
— В Боулдер-Сити есть КПП. Там и заправишься.
— У военных?
— Сказал же, заплатят очень хорошо, — пожал он плечами. Его кожа уже блестела от пота.
Днем в Финиксе будет жарко, подумала Хари, никак не ниже сорока градусов по Цельсию. Но крайней мере, она-то поедет на север.
— Я беру заказ, — сказала Хари и протянула руку за грузовой квитанцией. — В Рино нужно что-нибудь забрать?
— Ты знаешь, что говорят о Рино?
— Угу. Говорят, что он слишком близко к аду.
— Именно. И нечего тебе там делать. Проезжай его без задержки, — сказал Петч. — И в Вегасе — никаких остановок. Эстакада там рухнула, но если дорога не завалена обломками, тебя это не задержит. Поедешь через Вегас на Фаллон но Девяносто пятому шоссе, и не будет никаких проблем.
— Контроль? — Она перекинула ремень контейнера через плечо, притворяясь, что не заметила, как Петч поморщился. — Я сообщу по радио, когда приеду в Сакраменто…
— По телеграфу, — сказал он. — Радиосигнал забьют помехи от радиации.
— Договорились, — согласилась она, поворачиваясь к закрепленной в открытом положении двери.
Ее Конни — "кавасаки конкурс" довоенной модели — припал к земле возле раскрошившегося поребрика, похожий на огромную пантеру. Не самый лучший банк на свете, но он доставит вас куда нужно. Понятно, при условии, что вы не разобьете этого неустойчивого сукина сына еще на парковке.
— Хари…
— Да?! — Она помедлила, не оборачиваясь.