Апостолы Феникса

Шоулз Линн

— Ты уверена, что снимала то же направление?

— Уверена, насколько это вообще возможно. Если ты думаешь, что у тебя получится лучше, то возьми камеру.

— Я же не критикую, а просто спрашиваю.

— Прости, — сказала Сенека. — Это место определенно меня достало.

— Можно мне еще раз взглянуть на последнее фото? — спросил Мэтт.

Она протянула камеру со светящимся дисплеем на звук его голоса.

— Определенно, на стене граффити. Видишь надпись?

Поднеся

камеру почти к самым глазам, она сказала:

— Да, теперь вижу.

— А прочитать можешь?

— Нет, но в инструкции сказано, что картинку можно увеличить. Сейчас попробую.

Она понажимала кнопки и достигла успеха. Изображение изменилось — надпись словно бы приблизилась, стала крупнее и четче.

— Теперь ты можешь прочесть, — сказал Мэтт.

— Здесь написано: «Спали сей плат огнем». — Она посмотрела на Мэтта, лицо которого было скудно освещено дисплеем. — Есть догадки, что бы это могло значить?

Вглядываясь в изображение, он повторил слова, написанные на стене туннеля.

— Такое впечатление, что какой-то катафил немножко обкурился.

— Ни одно граффити из тех, что мы здесь видели, не имеет смысла. — Она убрала увеличение и снова посмотрела на фотографию. — Похоже, сразу за надписью туннель поворачивает направо. Давай дойдем до поворота и сделаем следующий снимок.

— Я пойду вперед. Держись за куртку.

И Сенека пошла вслед за Мэттом к повороту. Через двенадцать осторожных шагов они остановились. Вытянув руку с камерой параллельно стене, она спросила:

— Готов?

— Давай!

Через минуту они рассматривали фото на дисплее.

— Похоже, — сказал Мэтт. — Только потолок грубее и как-то ниже. Надо быть осторожнее.

— Иди вперед, — сказала Сенека, беря его за куртку. Вторую руку она подняла над головой — потолок снижался так сильно, что скоро им пришлось согнуться.

Через десять фотографий и несколько сотен ярдов (по оценке Сенеки) пришло время сделать привал.

— Сдается мне, что мы идем не туда, откуда пришли, — сказал Мэтт, когда они сели.

— Согласна. Ни одна фотография не вызывает у меня никаких воспоминаний.

— Меня подмывает взять вторую палочку, зажечь ее и посмотреть, какое расстояние нам удастся пройти…

— Что такое? — спросила она, когда он вдруг замолчал на полуслове.

— Может быть, мне мерещится…

— Что?

— Клянусь, я слышал смех.

Не сговариваясь, они застыли в молчании. Сенека затаила дыхание. Прошла минута, потом другая.

— Да! — воскликнула Сенека. — Я тоже слышала.

— Есть соображения, откуда он доносится?

— Нет, но точно не оттуда, откуда мы сейчас пришли.

— Я предлагаю зажечь палочку и посмотреть, не удастся ли найти тех, кто здесь вместе с нами.

Сенека встала и подождала, когда Мэтт распечатает палочку. Скоро они увидели, что их окружает — на сей раз в бледно-желтом свете, и пошли по туннелю, петлявшему под парижскими улицами.

Повернув в проход, Мэтт вдруг остановился.

— Принюхайся, — шепнул он, обернувшись к Сенеке.

— Марихуана, — кивнула она.

— И совсем близко. Вперед!

И они снова пошли по туннелю, Мэтт — вытянув вперед руку с зажатой в ней светящейся палочкой.

Туннель сделал еще один резкий поворот — и они оказались в просторной пещере. На невысокой каменной скамье сидели двое мужчин с налобными фонариками. Они в унисон подняли головы, осветив Мэтта и Сенеку. Лучи их фонарей, проходя сквозь облако серого дыма, казались осязаемыми.

У одного из них в руке была банка пива. Засмеявшись, он поднял ее в приветственном жесте. — Кто к нам пришел? — сказал он.

Второй выпустил облачко дыма.

— Спорим на пять евро, они заблудились?

— Да, — сказала Сенека, — совершенно заблудились. — Помогите нам, пожалуйста.

— Спорить не станем, а помочь поможем, — сказал первый. — Угощайтесь пивом и травкой. — Он залез в свой рюкзачок, вытащил две банки пива и протянул им.

— Нет, спасибо, — сказала Сенека.

— Нет-нет, — сказал Мэтт. — Но все равно, спасибо.

Они подошли ближе и теперь стояли прямо перед мужчинами.

— Как хотите, — сказал первый, пряча пиво обратно в рюкзак. — Ну по крайней мере присядьте, отдохните, насладитесь безлюдьем Империи мертвых.

Сенека и Мэтт сели на каменную скамью.

— Нам бы хотелось поскорее выйти отсюда, — сказала Сенека.

— Я — Ночной таксист, — сказал первый, словно не слыша ее слов. — А это мой друг Бродяга. Добро пожаловать в наш уютный подземный уголок. А вы кто будете?

— Я Сенека, а это Мэтт. Вы говорите по-английски. Вы американцы?

— Экспаты, — сказал Бродяга. — Мы перебрались в Европу много лет назад. Преподаем в здешнем университете, а где-то раз в неделю спускаемся сюда, чтобы отдохнуть от реального мира.

— Что ж, нам очень повезло, что мы нашли вас, — сказал Мэтт. — Так вы покажете нам выход отсюда?

— Конечно, — сказал Ночной таксист.

— Далеко это? — спросила Сенека.

Двое переглянулись и рассмеялись, потом Бродяга показал направо.

— Вон там; футов двадцать будет.