Апостолы Революции. Книга первая. Лицедеи
Шрифт:
Дверь отворила красивая женщина лет сорока, которая, увидав Барера, приветливо улыбнулась и заявила, что он пришел в удачное время: Вадье, не далее как три четверти часа назад вернувшийся с заседания Конвента, только что отобедал и теперь читает в гостиной. Она пригласила гостя отведать холодных закусок и вина, тот с благодарностью принял приглашение и, пока она отдавала соответствующие распоряжения служанке, прошел в гостиную, где, действительно, застал хозяина сидящим в глубоком кресле с книгой в руках.
Марк
– Бертран! Какими судьбами? – радостно приветствовал коллегу Вадье. – Надеюсь, тебя привело ко мне желание провести вечер в обществе друга, а не неотложное дело, которых у нас становится все больше с каждым днем?
– И то и другое, – уклончиво ответил Барер, располагаясь по приглашению хозяина в удобном кресле напротив него.
– Ну что ж, выкладывай, – вздохнул Вадье, закрывая книгу. – А я-то надеялся немного отдохнуть от дел перед предстоящим заседанием, которое, подозреваю, будет бурным.
– Я собирался зайти к тебе на днях, – извиняющимся тоном проговорил Барер, – но одно неприятное обстоятельство заставило меня поторопиться.
– Что случилось?
Неторопливо, тщательно подбирая каждое слово, Барер изложил суть дела, не упустив ни одной детали: бланк Комитета общественного спасения, неизвестность местонахождения арестованной, отсутствие обыска и опечатывания имущества, – не преминув добавить в конце, какой именно помощи он ждет от друга.
Вадье слушал внимательно, время от времени кивая головой и не спуская с собеседника прищуренного взгляда проницательных глаз.
– Твой Комитет ее арестовал, а ты приходишь ко мне, – усмехнулся он, когда Барер закончил.
– Верно, – в тон ему ответил Барер, задетый словами коллеги. – Наверное, правильнее всего будет так прямо и спросить сегодня на заседании Комитетов: «Кто из вас арестовал мою любовницу и по какой причине? Да, кстати, окажите любезность сообщить, где ее содержат, чтобы я немедленно распорядился об ее освобождении». Уверен, мне тут же дадут исчерпывающий ответ на все вопросы!
Сухой смех был ответом на ядовитую иронию Барера.
– Право, многое бы дал, чтобы присутствовать при этой сцене! – воскликнул Вадье. – Но, увы, мы не можем позволить себе подобных спектаклей. А вот и Жанна! – он улыбнулся женщине (той самой, что отворила Бареру), вошедшей в гостиную с подносом в руках, на котором аппетитно располагались вареные овощи, холодное мясо и птица, а также бутылка красного вина и два бокала. – Прошу, Бертран, угощайся. Я только что пообедал, но от вина не откажусь, тем более, что беседа нас ожидает долгая.
– Боюсь, ты прав, – сокрушенно проговорил Барер.
– Не так трагично! – улыбнулся Великий инквизитор, и Барер почему-то подумал, что, умей змеи улыбаться, они улыбались бы точно так же. – В этом доме решались и более серьезные проблемы.
– У тебя проблемы? – спросила Жанна, с тревогой взглянув на Барера.
– Не у него, у его друга, – ответил за гостя Вадье. – Но это поправимо. Все поправимо, пока голова не слетела с плеч, – философски заметил он после секундной паузы.
– Значит, такой теперь юмор? – мрачно спросил Барер.
– Именно, – кивнул Вадье. – Такой теперь юмор. Мы живем в беспокойное время, друг мой, и наша задача состоит, прежде всего, в сохранении головы на плечах. В прямом и в переносном смысле слова.
– Ну что ж, я вас оставлю, – Жанна ободряюще кивнула Бареру и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Золотая женщина, – заметил Вадье, провожая ее взглядом, – редчайшего ума и чуткости. Даром что вышла из простонародья. Если бы не это, непременно женился бы на ней.
– В наше время это не помеха, – напомнил Барер.
– Нет-нет, – возразил Вадье, – мои представления уже не переменить. Другое сословие – это другое сословие, Бертран. Ну да ладно, оставим этот разговор, сейчас не время, да и ты здесь не за этим. Займемся твоей красавицей и оставим в покое мою.
Вадье сделал пару глотков вина, пожевал его тонкими губами, удовлетворенно кивнул и обратился к Бареру:
– Когда, ты говоришь, она была арестована?
– Вчера.
– И ты не знаешь, ни чьи подписи стояли на приказе, ни сколько их было?
– Нет. Количество подписей имеет значение?
– Все имеет значение. Поискать по тюрьмам не сложно, у меня есть людишки, занимающиеся этим. Но сперва надо узнать, кому мы перебегаем дорогу. Кто был осведомлен о ваших отношениях?
Барер задумался.
– Думаю… надеюсь, – поправился он, – что никто.
Вадье усмехнулся.
– Кому-то все-таки о них было известно. Этот арест не случаен, Бертран. Чутье подсказывает мне, что кто-то из твоих коллег по Комитету копает под тебя, а чутье меня обманывает крайне редко. Ей известно что-либо, что могло бы тебе повредить?