Апрельская сирень
Шрифт:
– Я беременна, – сказала она, не дожидаясь, когда Оля задаст вопрос. – А Денис – мой парень, не хочет жениться – говорит, что рано, нет денег и все такое. Велит делать аборт. Но даже не дал денег на него. Кажется, Влад прав – ему плевать на меня. Что я за дура? Зачем я только связалась с ним? Что же мне теперь делать?
– А ты…, – Оля сглотнула подступивший к горлу комок – от рыданий приятельницы у нее навертывались слёзы, – ты-то хочешь этого ребенка?
– Не знаю. Я уже не знаю, чего хочу. Но аборт…Как страшно это звучит…Нет, не хочу его делать. Но и оставить
– Ну, не убивайся ты так, – Оля не знала, как помочь бедняжке, да и вообще, могут ли помочь слова в ее ситуации. – В конце концов, можно будет взять академический отпуск, когда родишь. Если… Если решишься. Я думаю, ты должна сказать своей матери.
– Да. Сегодня же скажу. В конце концов, у меня ведь есть семья, правда? Влад всегда поддерживает меня.
– Он хороший брат, – улыбнулась Оля.
– Да, это правда. Кстати, – Каролина подняла заплаканные глаза, и, посмотрев на Олю, улыбнулась: – Мне кажется, ты ему нравишься. Нет, я серьезно. Знаешь, какой он? Он совсем не такой, каким хочет казаться.
– Тогда зачем же он притворяется?
– Не знаю. Все началось лет с двенадцати. Сначала он сильно изменился – стал выделистым, воображалой, и мне даже казалось, что он уже такой и есть. Даже со мной он вел себя гадко. Но потом я поняла, что это все напускное. Не знаю, может, он так защищается.
– От кого? – язвительно спросила Оля.
– От мира. От людей, которые могут ранить его. Он очень замкнут, хотя со стороны кажется, что вокруг него все время ходят толпы друзей, каких-то товарищей. Так и есть, он никогда не бывает один. Но сам он мне как-то признался, что друзей у него нет, а все потому что он никому не верит. Не доверяет.
– А девушка? Что же, и девушкам он тоже не верит? – Оля затаила дыхание от любопытства. Ей вдруг стало ужасно интересно узнать о личной жизни Царёва.
– Наверно, – хихикнула Каролина, – если до сих пор не завел себе одну-единственную. Вообще-то он когда-то был влюблен. Но что-то у них не заладилось. Точно не знаю, что – Влад особо не делился. Но знаю, что он очень переживал.
– Понятно, – Оля отвернулась, чтобы Каролина, чего доброго не заметила смятения на ее лице.
«Боже, что будет с ним, когда он поймет, что Елена – это практически вымышленный персонаж, мифическая девушка. А что будет со мной? Да он убьет меня! – с ужасом думала Оля».
Если… Если только самой признаться во всем.
ГЛАВА 31.
– Как ты сказала? – Софья Васильевна сурово взглянула на Сирену из-под очков. Девушка тяжело вздохнула:
– Вы слышали. Я хочу забрать документы.
– По какой причине?
– По личной, э-э-э, – Сирена замялась, соображая. Неужели это так важно? Разве она не имеет права оставить учебу, если пожелает? – Я уезжаю в другой город, – солгала она.
– В какой именно?
– Э-э-э-м-м. А вам необходимо это знать?
– Необходимо, раз спрашиваю. Филиалы нашего университета есть по всей
– Я не собираюсь переводиться. Я хочу оставить изучение маркетинга. Возможно, поступлю осенью – э-э… на другую специальность. А может, буду работать.
– Кем, позволь узнать? Уборщицей?
– Ну, почему же…
– А потому, Маркина, что без образования, тебе светит только эта должность. Я не позволю тебе забрать документы.
– Как это – не позволите? – изумилась и возмутилась Сирена. – Почему?
– А потому что я не верю тебе. Вот возьму и позвоню твоей матери, и если она подтвердит твои слова, тогда – пожалуйста.
– Хорошо, – сдалась Сирена. – Не надо никому звонить. Я солгала. Я просто хочу забрать документы. Я имею на это право.
– Нет, не имеешь! – Софья Васильевна сильно хлопнула ладонью по столу, отчего стопка бумаг подпрыгнула от удара, а стоявший, как оловянный солдатик клей-карандаш, упал и скатился на пол. – Не имеешь! Полтора года – полтора года ты куда денешь? Спишешь? А о матери своей ты подумала?
– Она все знает, и она не против. Мы уже обсудили, – снова соврала Сирена.
– Вот, что я тебе скажу, Маркина, ты этот бзик оставь. Не завтра, так послезавтра всё утихнет и забудется, а ты наломаешь дров. Они будут продолжать учиться, а ты? Что будешь делать ты? В жизни всякое может произойти, и сколько еще будет завистников, недругов, недоброжелателей, желающих попить твоей крови. Что, из-за всех них будешь бросать работу, менять район и совершать прочие глупости? – Софья Васильевна внимательно посмотрела на Сирену. Девушка молчала. «Хорошо рассуждать, – злилась она, – когда не ты находишься в центре скандала. А что делать, если каждый день приходится терпеть насмешки и унижения? Если каждое утро – как пытка, и приходится прикладывать массу терпения и сил, чтобы одеться, сесть в автобус и отправиться туда, где тебя снова и снова ждут неприятности». – Ты отличница, красавица, еще и по «ящику» засветилась, конечно, тебе завидуют. Как ты хотела?
– Дело не в зависти, – раздраженно ответила Сирена.
– В ней, в ней. Вот если бы ты была невзрачной, никому не известной троечницей, то об этой истории уже через два дня никто бы не вспомнил.
– Все это звучит впечатляюще, но я все равно не знаю, что мне делать. Как я буду учиться под всеобщим гнетом?
– Как раньше училась – отлично!
– У меня куча хвостов.
– А вот в этом, Сирена, я тебе ничем помочь не могу. Или ты забыла, как рефераты пишутся? Все, иди. У тебя закончились пары?
– Угу, – промычала Сирена. В дверях она столкнулась с Царёвым, и не сразу поняла, что ей не послышалось, когда тот сказал:
– Привет.
– Привет, – машинально ответила она, и затворила за собой дверь, услышав напоследок, как Софья Васильевна громко возмутилась:
– Документы она забрать собралась!
Выйдя на улицу, Сирена поняла, что совершенно не хочет ехать домой, а потому она перешла дорогу, и направилась к автобусной остановке, чтобы отправиться в противоположную дому сторону города.