Апрельское, или Секрет забытого письма
Шрифт:
— Ты полетишь? Я думала, на машине.
— На машине не хочу. Долго.
— А как же... мама, Лёша?
— Как... Они тут нормально живут без меня. Что с ними будет?
Я было собралась с обидой сказать, что о таком нормальные люди предупреждают заранее, но потом вспомнила наш вчерашний разговор. И промолчала. В груди щемило. Потребность что-то предпринять буквально рвала душу, царапала её изнутри. Но я просто сидела и смотрела, как он застёгивает чемодан. И не имела права обидеться, упрекнуть.
А в ванной изо всех сил швырнула о стену тюбик зубной пасты. Меня душили злость,
— Хорошо, что котов сюда не перевезла, как ты предлагал, — заметила, когда пила кофе. — А то эти переезды туда-сюда были бы для них большим стрессом.
Он покосился в мою сторону и продолжил свои сборы. У меня внутри всё клокотало. Если едет мне назло, чтобы что-то там доказать, то он дурак! Нужно было ему это сообщить во что бы то ни стало. Но останавливала мысль, что я буду выглядеть истеричкой. И ведь он на самом деле мог забыть сказать об отъезде. Может, я для него настолько мало значу, что он даже не догадывается, как меня обижает такой поступок.
— Проводишь до аэропорта? — вдруг спросил Максим.
— Извини, но нет, — бросила с деланной безмятежностью. — Я вспомнила, что мне сегодня нужно заехать в издательство. Они просили ещё что-то там подписать. Так что нужно быть лично.
— Ясно.
Я покачивала ногой в пушистом розовом тапочке с помпоном и кроличьими ушами и увлечённо разглядывала рисунок на чашке, которую держала перед собой. Только бы не встретиться с ним взглядом. Пусть думает, что мне тоже ничего не стоит отпустить его. А перед тем, как сесть в такси, он так крепко обнял меня, так сильно прижал к себе и не отпускал, что я чуть не разрыдалась. Вот же упрямая идиотка! И он тоже... Мы оба делаем вид, что ничего особенного не происходит, что нам легко и что всё нормально. Или это только я так делаю? А он вполне искренен?
Вечером от него пришло сообщение: «Извини, что не предупредил об отъезде. Так нужно было. Скучаю!» И трогательная картинка с изображением кота из мультфильма «Шрек». Вот после этого меня и прорвало. Ответила ему: «Я тоже скучаю!», а потом лежала и рыдала не знаю сколько времени.
На следующий день с самого утра отправилась к Яне. Мне нужно было хоть с кем-то поговорить. Про Максима, конечно, рассказывать не буду. Выпьем вина, поболтаем. Должно стать легче. Телефон её не отвечал, но это в духе Янки. Она часто забывала, где он вообще лежит.
В дверь звонить тоже пришлось довольно долго. Уже собиралась уходить, когда её, наконец, открыли. А на пороге стоял Андрей… Какой-то взъерошенный, одетый в брюки и в помятую рубашку. Вообще-то он должен был находиться на работе. Может что-то произошло? Они с Яной хорошо общались. Мы с ним часто бывали у неё в гостях, а она с мужем — у нас.
Последовала одна их тех торжественных мхатовских пауз, которые я отчаянно не люблю, поэтому первой нарушила молчание:
— Привет. А что ты тут делаешь?
Он будто в ступоре каком-то был. Глядел ошарашено, глаза бегали. И тут меня будто молнией пронзила догадка. Я, не разуваясь, двинулась мимо
— Светлана, ты это... Не так поняла. Я всё объясню... — как-то скрипуче пробормотал он. — Это не то, что ты думаешь!
Не знаю, можно ли было трактовать увиденное мною как-то иначе. Я не хотела объяснений! Только не это! Мне стало так легко и свободно, что я боялась вспугнуть это ощущение. Привалившись к стене, вдруг засмеялась. У них обоих весьма комично вытянулись лица. Андрей издал странный горловой звук, который я даже не знаю, как трактовать. А я хохотала, как сумасшедшая.
— Эй, с тобой всё нормально?
Супруг, видимо, решил, что у меня от горя помутился рассудок.
— Теперь вообще всё прекрасно! — заверила его. — И мне нужно идти.
Но он вдруг со злостью схватил меня за руку.
— Что с тобой, Света? Объясни!
— О нет, много чести! Я думаю, мы теперь друг другу вообще ничего не обязаны объяснять. Ты даже не представляешь, как мне помог!
А он неожиданно толкнул меня в кухню и вынудил сесть на стул.
— У тебя что, кто-то есть? — спросил строго, как говорил со своими медсёстрами и интернами.
— Какая теперь разница?
— Большая! — рявкнул он.
Я заметила, как перепуганное создание, когда-то бывшее моей подругой, осторожно пробирается к двери, чтобы закрыть её и лишить всех соседей возможности слышать наш спектакль. А то ещё мужу доложат. Подумав об этом, снова прыснула со смеху и зажала ладонью рот. Потому что муженька моё веселье изрядно подбешивало. Если честно, я впервые видела Андрея таким разъярённым. Но как же классно было мне самой! Восторг! Я думала, что это я плохая, бессовестная стерва, изменница и разрушительница семьи. А оказалось, что нет!
— И давно? — спросил муж, крепко сдавив моё плечо.
Наверное, чтобы не сбежала.
— Что давно?
— Давно у тебя мужик?
— Давно, Андрюша, давно! — засмеялась я. — С апреля две тысячи двенадцатого!
У него глаза поползли на лоб. А я встала, и пошла прочь. На ходу в коридоре прихватила свою сумочку. Мне нужно было всё рассказать Максиму!
Он и звонил, и писал. Но это не помогало заполнить ту пустоту, что поселилась в моей душе. Если он хотел преподать мне урок, дескать, смотри, как тебе будет без меня, то у него получилось. Потому что я купила билет на самолёт, взяла письма, которые столько лет трепетно хранила, и полетела к нему.
Адрес офиса Максима я знала. Он располагался в шикарном зеркальном небоскрёбе. В приёмной сидела молоденькая девушка в огромных очках, которая при моём появлении поднялась с места, как школьница, а под взглядом, которым я её окинула, почему-то сжалась.
— Добрый день. Вы из министерства? — пискнула секретарша.
Кошмар. Неужели я стала похожа на даму из министерства? Я с ужасом бросила взгляд в зеркало, висевшее возле вешалки. Вроде нет.
— Добрый день. Я к Максиму Ильичу по личному вопросу. Он же на месте?