Апрельское, или Секрет забытого письма
Шрифт:
Думая о причинах своего побега, я понимала, что повела себя глупо. В конце концов, какая разница, кого и как он называет или называл? Какие видео и фото хранит, и вообще, как вёл себя с другими. Особенно в прошлом. Я никогда не буду требовать от него верности, но и сама не собираюсь её блюсти. Мы ничего друг другу не должны. И если он считает иначе, то лучше сразу разойтись. Вообще наша связь основывалась на принципе: я диктую условия, он уступает. Не знаю, сколько это продлится. Но пока было так.
Кроме того, я очень надеялась, что Макс забудет про письма и мне не
Но пока, к счастью, речь о письмах не заходила. Максим, наконец, внял моим аргументам, что хотя бы на кухне не стоит ходить, в чём мать родила. Поэтому в одних трусах-боксёрах и фартуке готовил мясо, собираясь запечь его в духовке. А я сидела и наблюдала. Признаться, картина радовала глаз.
— Так выходит, не сбылось предсказание цыганки, что тебя напугала, — вскользь заметил он. — Ты и замуж вышла, и сына родила.
Удивительно, что он ещё помнит ту историю. Даже я о ней думать забыла.
— Ну, частично же сбылось, — возразила я. — С книгами жизнь связала.
— Может, у тебя с собой что-то такое было, что указывало на твою профессию?
— Вроде бы нет. Разве что папка с материалами практики. И ещё учебник «Библиотечное дело». Думаешь, она его заметила?
Макс бросил на меня ироничный взгляд, исполненный скрытой насмешки, и констатировал:
— Вот ты чудо.
Я улыбнулась и опустила глаза. Действительно, сглупила. Но ведь я тогда испугалась! Ещё и на автобус опаздывала. Да и по возрасту почти ребёнком была.
Максим присел передо мной на корточки, смотрел какое-то время, а потом вдруг взял мою руку в свою и нежно погладил ладонь большим пальцем. То, о чём он заговорил, вызвало у меня учащённое дыхание. Я очень боялась, что однажды он коснётся этой темы!
— Я тогда в больнице нашёл твоего врача, предложил помочь, хотел купить медикаменты, которые им нужны для тебя или вообще для больницы, — произнося это, Макс глядел в сторону, в пустоту, а точнее — в прошлое. — Он ответил, что тебе лечение оплачивает человек, который тебя сбил, а для больницы ничего не надо. Я очень боялся тебя потерять. И потерял на целых десять лет. А когда снова увидел, то поверить в это не мог. Всё боялся сказать что-то не то или сделать что-нибудь, что тебя обидит, оттолкнёт. Казалось, ты в любую секунду посмотришь на меня так, как тогда, закроешь все двери и исчезнешь. Я боялся вспугнуть своё негаданное счастье.
Хотела ему верить, но не могла. Он так сильно обидел меня десять лет назад, что я до сих пор буквально физически ощущала рубец от той раны. Он всё ныл... Может, для кого-то это и не было бы такой трагедией. Есть женщины, которые прощают гораздо более страшные поступки и потом живут с теми мужчинами. То ли я слишком впечатлительная, то ли слишком ранимая. Но предпочитаю сразу ограждать себя от тех, кто причиняет боль.
— Максим, пожалуйста, давай не будем, — попросила почти жалобно. — Не хочу вспоминать. Жизнь всё расставила на свои места. К чему сожаления
— Пожалуй, ты права, — Максим отпустил мою ладонь, встал и чуть отстранился. — Наверное, правильнее будет начать всё с чистого листа.
Настроение порефлексировать у него, очевидно, пропало. Быть может, я ошибалась, но иногда у меня возникало ощущение, что Макс хочет сказать гораздо больше, чем говорит. Он будто решается сказать, а потом передумывает и замыкается в себе, прячась за маской беззаботного повесы. Не знаю, хочу ли я слышать то, о чём он молчит. Вероятно, я пока не готова была говорить с ним о серьёзных вещах. Поэтому брошенная им фраза об отношениях с чистого листа, заставила меня насторожиться.
— Максим, послушай, — я приблизилась, коснулась его щеки и призвала повернуться ко мне, посмотреть в глаза. — Я согласна продолжать наши отношения только в том формате, в каком они есть сейчас.
— Это в каком? — сдержанно поднял брови Богорад.
— Между нами будет только постель. Никаких совместных походов куда-либо, никакого совместного проживания, общего быта и тому подобных вещей. Не хочу, чтоб мой сын видел, что у меня другой мужчина.
Взгляд Максима стал отчуждённым. Он молчал.
— Тебя всё устраивает? — уточнила я.
Он снова глядел в сторону, мимо меня. И ничего не отвечал. Это зародило во мне смутное беспокойство. Недомолвок и недосказанностей мне хватало с мужем. И я больше не хотела ничего подобного. Всё должно быть предельно ясно. Поэтому я пообещала себе всё же добиться от Максима ответа на вопрос его видения наших отношений. Наверное, стоило спросить, чего хочет он, а не ставить условия. Но я, как обычно, не подумала. В последнее время я вообще привыкла всё решать сама за себя и ребёнка. Мне было сложно смириться с тем, что такой расклад может не устраивать Максима. А ведь всё выглядело так, словно я милостиво позволяю ему быть рядом с собой. И словно готова в любой момент отказаться от него без всяких сожалений. Но это не правда!
Глава 21
Ночью проснулась и обнаружила голубоватое свечение. Нет, это были не инопланетяне, а всего лишь экран ноутбука. Оказалось, что Максим сидит за ним в профиль ко мне. Он был в наушниках. Смотрел фильм или играл в компьютерную игру? Раньше за ним подобное не водилось. Решила его не трогать. И незаметно для себя снова провалилась в сон. А утром увидела его, одетого в джинсы и чёрную толстовку. Он аккуратно складывал вещи в чемодан. Я села на постели и оглядела эту картину с беспокойством:
— Что случилось? — вымолвила нетвёрдо.
— Доброе утро, — Макс чиркнул по мне быстрым взглядом и снова вернулся к своему занятию. — Еду в Москву. Пора уже. Они там совсем расслабились без меня. А то уехал на открытие памятника и пропал.
Мне стало зябко. Накатила тоска. Как это? Он что, сейчас возьмёт и уедет?
— А насколько ты уезжаешь? — робко спросила я.
— Пока не знаю.
— Почему ты не говорил, что собираешься уехать?
— Да вообще забыл про это. Вылетело из головы. Билет на самолёт вон лежит, в паспорте.