Аптека снежного барса
Шрифт:
Какие же у него все-таки тонкие и невесомые пальцы, еще ледяные от волнения, «как у девчонки». Дальше щупать его показалось неприличным, Ирвин убрал руку и проследил, чтобы стражники покинули комнату, а затем и аптеку.
В магическом дыму они были беззащитны, можно было за минуту спеленать обоих, но тогда не получится вывести Брегг на заказчика. Значит, придется отпустить негодяев и просто ждать.
Глава 23
Когда те наконец громко хлопнули входной дверью, Ирвин начертил пальцами другой знак,
— Стар я уже для таких мероприятий, — вздохнул Ирв и потер ребра. — Тяжеловато даются. Хотя кому вру, я и юнцом их не слишком жаловал. Не получается быть таким же лихим неунывающим пройдохой, как ты.
— Ай, — с непонятной интонацией ответил Бринс, заставив к нему обернуться, — просто ври всем больше — и получится.
Он до сих пор стоял возле стены и тяжело дышал. Правда, платок уже отнял от лица и уронил на пол, а сам держался рукой за правое подреберье. Затем виновато улыбнулся и пополз вниз, на его пальцах же остались алые капли.
Ирвин выругался, подскочил, проклиная свою слабость, и поспешил к помощнику. Только тогда заметил, что из него торчит рукоять стилета или кинжала.
Как можно быть таким глупым и не сказать сразу? Ведь каждая секунда на счету, надо быстрее осмотреть рану и оказать помощь, Бринс же потратил силы и время на свои шуточки, теперь валялся без сознания.
По-хорошему ему нужно было в лечебницу, но пока доберутся, пока позовут врача, пока тот проведет осмотр… Проще сразу закопать на старом кладбище, где Фессам выделен солидный участок. Поэтому Ирвин подхватил Бринса и понес его к подсобке за торговым залом. Там есть большой стол, светло, лежат инструменты и запас лекарств — самое то для небольшой операции.
Высокий и широкоплечий помощник оказался внезапно легким, но сейчас было не до странностей. Успеть бы ему помочь, тогда уже будет разбираться с весом и сложением. Нога слушалась плохо, но и не отзывалась болью, как и сердце. Словно бы все отодвинулось, стало неважным, когда речь зашла о чужой жизни.
Почти два десятка шагов до торгового зала, тугая дверь из жилой части аптеки в официальную, открытую для посетителей. За ней — бесконечное пространство и наконец вход в подсобку. Ирвин осторожно переложил Бринса на стол, чтобы не потревожить и без того плохую рану.
Первым делом поднял тому голову и влил в рот сразу два пузырька магических зелий. Потом придумает, как оправдаться за их трату. Распахнул его плащ, затем бесцеремонно разрезал пиджак, рубашку, чтобы лучше видеть рану, и замер.
Грудь Бринса вздымалась быстро-быстро, а кожа казалась холодной и слишком гладкой на ощупь. Кроме того ребра уже и тоньше, чем кажутся со стороны, и выше раны грудь выступает вверх. Ирвин прикрыл глаза, потряс головой и еще раз провел рукой от кинжала выше, пока ладонь не оказалась на чем-то знакомо-упругом и неожиданном для Бринса.
— У тебя есть артефакт с личиной? — строго спросил он и потормошил помощника, приводя его в чувства.
«Бринс» открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд, а после из его глаз полились слезы. Теперь уже точно, как у девчонки.
— Снимай, идиотка! — рявкнул Ирвин. — Мне нужно видеть рану и твое сложение, иначе не смогу правильно рассчитать дозу лекарств.
Она потрясла головой, прикусила губу, чтобы не разрыдаться, и с трудом вытащила из кармана кожаный шнурок с бусинами, который тут же полетел на пол. Сам «Бринс» скукожился почти в полтора раза, оставив вместо себя уже знакомую девушку.
А он и говорил, что девчонкой был бы Габриэллой. И что Ирвину будет стыдно за отжимания и бани. И много чего еще, к чему стоило бы прислушаться и сложить в цельную картину. Тогда Ирвин не чувствовал бы себя сейчас таким идиотом и не наблюдал, как на его столе умирает совсем молоденькая девушка и одновременно лучший из помощников аптекаря.
Габриэлла мелко дрожала от холода и боли, плакала, но не жаловалась и, по счастью, больше не теряла сознания. Рана у нее была хуже некуда, кровь из нее уходила внутрь, придется расширять, потом прижигать или шить сосуды, и надеяться, что крепкий молодой организм справится с такой кровопотерей.
Ирвин быстро натянул на себя чистый халат, собрал инструменты, подготовил целую шеренгу флаконов и впервые за долгое время попросил у богов помощи. Пусть она выживет, а он уже потом разберется, кто и зачем додумался отправить к нему эту девчонку.
Пусть у него хватит сил и умений, правильно провести все манипуляции.
Пусть в этот раз все сложится хорошо, хотя бы для разнообразия.
Должен же он прочитать этой ненормальной лекцию о том, как плохо вмешиваться в мужские дела! После чего отвезти обратно в Дагру, или откуда она там на самом деле взялась, всучить родственникам, и уже их отчитать за пренебрежение младшей и бестолковой дочкой.
Ирвин глубоко вдохнул, очищая мысли от лишнего, подошел ближе к Габриэлле и начал по глотку спаивать ей другое, на редкость противное и мощное магическое зелье. Оно поможет продержаться во время операции и не умереть от боли.
— И давно ты притворяешься Бринсом? — спросил он, чтобы немного отвлечь Габби.
— С того дня, как ты меня принял на работу. Только в лечебнице был мой командир, и кофе с тобой он пил. Так что, Ирвин Фесс, кто тут у нас еще идиот.
— Оба, — согласился Ирвин. — Сейчас будет второе зелье, еще противнее, ты от него на время потеряешь способность двигаться, зато и боль уйдет.
Она поглядела на него с ужасом и расплакалась еще сильнее. Не рыдала, не всхлипывала, только шмыгала носом и вытирала слезы дрожащей рукой.
— Матушке и сестрам не говори, как глупо сдохла, — попросила она. — Сочини что-нибудь героическое, и так меня недоразумением считают. Лучше Рейгаля попроси, ты же врать вообще не умеешь.
— Ты не умрешь, — самому бы верить в то, что говорит! — Сейчас такие зелья волью, что и труп бы подняли. Дальше зашьем все по-быстрому, и будешь как новая. Еще на свадьбе твоей спляшем.