Аптекарша

Нолль Ингрид

Ни взлома, ни взломщиков я в зимнем саду не обнаружила. Зато обнаружила, что в гамаке с каким-то странным выражением лица возлежит Левин. К немалому моему изумлению, он лежал в чем мать родила, только на причинном месте подобием фигового листка распластался кот. Интересно, на что это он так пялится?

Чтобы проследить за направлением его взгляда, мне пришлось переместиться к другому углу зимнего сада. Только оттуда я смогла увидеть Марго: кроме черных подвязок и высоких красных сапог на ней ничего не было — если не считать, конечно, фиолетовых трусиков, зачем-то кокетливо наброшенных на голову. Так

вот оно что: пока я корячусь на работе, в моем зимнем саду разыгрывается стриптиз-шоу! Но Дитер-то где?

Я смотрела во все глаза. Теперь ясно, о каких талантах Марго говорил Левин. На мой взгляд, она подавала, она предлагала себя самым порочным и даже извращенным образом, выделывая вещи, до которых я бы ни в жизнь не смогла опуститься. Лишь после того как Левин, протянув ей небольшой конверт, в полном изнеможении упал в мой гамак, я неслышно удалилась — мерзкое спаривание кончилось.

Через сад я вернулась к входной двери, отперла ее и проскользнула к себе в спальню. Автоматически разделась, почистила зубы, намазалась ночным кремом и легла. Зубы у меня лязгали, все тело сотрясал озноб. Кровать рядом с моей пустовала.

Спать я не могла, плакать тоже. Ярость и горечь не находили себе выхода, и даже бороться с бессонницей, подсчитывая воображаемых овечек, не было сил. Снова и снова вставала перед глазами только что виденная сцена. По правде сказать, я никогда не страдала комплексом сексуальной неполноценности, плотская любовь всегда доставляла мне радость, да и моим партнерам тоже. С Левином все обстояло не совсем так: для молодого здорового мужчины он был, мягко говоря, не слишком пылок. Похоже, моих нежностей и ласк ему явно недостаточно, он нуждается в куда более сильных стимуляторах.

В том, что вытворяла с ним Марго, совсем не было чувства, только сноровка, правда недюжинная. Во всех ее ухватках сквозило что-то профессиональное, приобретенное то ли натужным трудом на панели, то ли приработками в стриптиз-барах и на пип-шоу. С другой стороны, она казалась при этом почти роботом, существом безвольным и как бы запрограммированным. Может, колоться она и перестала, но услуги ее Левин, похоже, все-таки оплачивал какими-то наркотиками.

Как ни странно, размышления эти меня даже немного успокоили; поведение Левина можно было расценить примерно так же, как привычку его деда Германа Грабера посещать бордель. Но мой зимний сад не бордель! Я только-только вышла замуж за Левина, Марго — жена его друга! Этим грехопадением она испохабила мой зеленый рай точно так же, как прежде изгадила мою кухню. Придется дезинфицировать весь дом, в ярости думала я, а Левин пусть убирается и при разводе не получит ни гроша!

Ближе к утру мне понадобилось в туалет. Я не удержалась, чтобы не зайти в гостиную, а оттуда заглянула в зимний сад. Левин спал в гамаке как убитый под моим же ирландским шерстяным пледом. Мне вспомнилась старая пословица: кто не грешит — спит хорошо, кто согрешил — еще лучше.

Госпожа Хирте исторгла злобный смешок.

Левин ждал меня лишь к вечеру следующего дня, после ночного дежурства я обычно отрабатывала еще и полный день за прилавком. Неужели Марго после всего этого как ни в

чем не бывало залезла к Дитеру в постель? И вообще — здесь ли Дитер? Может, в мое отсутствие здесь всегда устраиваются подобные оргии? И не объясняется ли недавний синяк под глазом у Марго тем, что Дитер кое-что об этих развлечениях проведал?

А мертвый ребенок Марго — уж не от Левина ли он был? Меня всю передернуло от озноба и отвращения. Вся дрожа, я отправилась на кухню приготовить себе ромашковый чай. Прислонясь к кухонной колонке, я дожидалась, когда закипит вода. Медленно раскрылась притворенная дверь, и на кухню бесшумно проскользнул мой кот Тамерлан. Подняв хвост трубой, он терся об мои ноги, требуя участия и ласки. Сколько же всего, наверно, он бы мог мне поведать, умей он говорить!

Сосредоточенно прихлебывая чай, я решила сделать вид, будто ничего не знаю. Но на кухню вслед за Тамерланом пожаловал вовсе не Левин, а Дитер.

9

Павел совсем не всегда может оставлять детей у Дорит, так что вскоре он снова появляется в нашей палате в сопровождении всей троицы. Значит, пробудет недолго.

— Где мой кукольный сыр? — интересуется Лена.

Коля — тот большой охотник до джема.

— А огненную колбасу мы все равно не едим, можешь оставить себе, Элла, — великодушно разрешает он.

Но Павел кладет в сумку и упаковки острой салями с бисеринками перца.

— Колбасу мы Альме отнесем.

Когда мы снова остаемся одни, госпожа Хирте вдруг решает полюбопытствовать:

— А кто такая Альма?

— Жена Павла.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Со временем поймете, госпожа Хирте.

— Хорошо, тогда только один вопрос: где эта Альма сейчас?

— В психушке.

Госпожа Хирте выкатывает на меня шары, мне приятно насладиться ее изумлением.

— Все-таки интересно, как там дальше с этой Марго, — замечает она. — Завидую вашему терпению, я бы так не смогла.

— Продолжение в двадцать ноль-ноль, — обещаю я.

Дитер удивился, застав меня на кухне.

— У тебя разве не ночное дежурство? — неуверенно спросил он.

Запинаясь, я поведала о ночном нападении, и он даже пожалел меня.

— Да, досталось тебе, — приговаривал он, подливая мне чая.

В конце концов я как бы невзначай все-таки поинтересовалась, не знает ли он, куда запропастился Левин.

Дитер удивился. Он видел Левина за ужином, тот не говорил, что собирается уходить.

— Может, в гамаке дрыхнет? — предположил он шутливо. — Это же его любимое место, пойду взгляну.

— Только не буди, — попросила я.

Кот помчался следом за ним. Дитер вскоре вернулся, на лице его было написано неподдельное изумление.