Ар-Деко. Своя игра
Шрифт:
– Номера хотя бы есть?
– Номеров как дерьма, сам знаешь. А что хочешь? Взять машину из продажи?
– Не знаю пока. Возможно. Серых «Плимутов» много. Скрутишь потом счетчик. Я пока не знаю вообще как к делу подступиться. Но с актером надо побеседовать, и желательно в таком месте, где он станет разговорчивым.
– То есть надо его увезти? – уточнил Иан, приложившись к кружке.
– Или попасть к нему домой. Но это сложней и больше риска спалиться.
– А что ты хочешь узнать?
– Как этот Монро продает порошок. Куда привозит, когда привозит, как они договариваются.
– Тогда
– И я не знаю. Какая-то светская жизнь у них должна быть, как мне кажется. Клубы и все такое.
– В американском секторе порошок через клубы и продают в основном, где джаз играют.
Об этом я слышал. Джаз больших денег не приносит, а вот героин приносит. Сто грамм стоит как хорошая машина. Торгуют больше черные, которым дают товар сицилийцы или корсиканцы, а ходит в эти клубы кто угодно.
– Я так понимаю, что этот Монро сам им все привозит. Вот это и нужно выяснить.
– Рауль участвует?
– Думаю, что да. Я с ним завтра поговорю.
– Может, все же дернуть сраный «Олдс»? Он большой, ребята из «аутфита» любят на таких ездить. Если напялить сраные костюмы и «федоры», то если кто и увидит что-то, то решит, что у актера проблемы с «мобом». И сам он так решит.
Я подумал, затем кивнул:
– Разумно. Во сколько обойдется?
– Я сам дерну, в такое сраное дело лучше никого не звать. Что сейчас? Поедешь куда-то или посидишь?
Это намек, я его понял правильно.
– А куда ехать? Сюзет выступает, я дома один. Здесь посидим.
– Хоть одна толковая мысль в этой голове за сегодня. – Иан хмыкнул. – Твое здоровье. – Он отсалютовал кружкой.
3
Вчерашняя поездка домой обошлась мне в пять фунтов. Именно столько взял экипаж полицейского «Шевроле», остановивший меня где-то в районе Двадцатой улицы и унюхавший стойкий запах эля. Но после передачи купюры в пенсионный фонд стороны расстались довольными друг другом, и я продолжил свой путь домой.
Успел все равно до Сюзет, та приехала где-то через час, уставшая, но опять очень довольная. Настолько довольная, что даже мне не дала уснуть, хоть и ругалась из-за машины и запаха пива. С утра следующего дня мне никуда не нужно было спешить, так что проспал с ней до полудня, после чего мы заменили обычный завтрак долгими посиделками за кофе с круассанами. Потом я дозвонился до Рауля и договорился встретиться вечером уже с ним, после чего мы вдвоем с Сюзет поехали по магазинам, так ничего толком и не купив, кроме фруктов в лавке зеленщика неподалеку и рыбы в соседней лавке. Но хоть время вместе провели.
Рауль назначил встречу в уличном кафе на Пляс-де-Фош, рядом с Вернисажем, и я так понял, что у него в тех краях свидание назначено. Это нормально, логично, потому что представить себе Рауля, проводящего воскресный вечер без женской компании, я не мог. К половине восьмого я подъехал туда и уже с трудом нашел место для машины, площадь была забита народом. У входа в «Ксанаду» выстроилась целая толпа, как раз под афишей с портретом Моник Франсуа, и мне даже стало любопытно, продолжается ли еще интрижка звезды кабаре с вице-губернатором зоны Большого Каира. Была ли эта связь частью плана добраться до сейфа в доме лорда Бриггса или смысл его был вполне себе романтический? Впрочем, какая теперь разница? Все осталось в прошлом, и мы даже не рискуем с лордом Бриггсом встретиться, потому что мои пути и пути британского аристократа и верховного чиновника не пересекаются ни в одной точке. Да и риск столкнуться с Марго сведен практически к нулю. После той памятной встречи в их доме, когда я застрелил Шиллера и его помощника, мы друг друга не видели и не слышали. Чуть больше опасения вызывала Жанин, та самая, что не носит нижнего белья, которая часто крутилась во французском секторе. Но и ее я не встретил тоже ни разу. Могла и уехать, к слову.
Рауль был одет в хороший костюм и дорогую шляпу, так что явно приготовился к свиданию. Сидел он за мраморным столиком с бокалом красного вина и занят был тем, что провожал оценивающим взглядом проходивших мимо дам, от чего я его и отвлек, усевшись напротив.
– Самое важное! – вместо приветствия он воздел указующий перст в небеса. – Твоя Сюзет была неотразима. Может, ты даже не так уж и не прав, когда решил влезть в такие отношения.
– Видишь? Учишься понемногу.
– Это не означает, что я созрел для подобного. Гарсон! – он махнул рукой, призывая официанта. – Ты что будешь? – обернулся он ко мне.
– Молодое, красное, сухое. И кофе.
– На ночь?
– Ночь только начинается. А Сюзет вернется к утру.
– Ну да, верно. Вы слышали, – сказал он гарсону и тот, подтвердив заказ, быстро удалился. – Так что у нас за дела?
– На двести пятьдесят фунтов каждому.
– Надолго? Я уеду примерно через неделю.
– Обратно в Марсель?
– А куда еще? Туда. Мог бы ко мне приехать, провели бы время… а, ну да, тебе больше нельзя. – Он ухмыльнулся, демонстрируя мне преимущества своего холостого и беспутного статуса.
– Нельзя. И работать надо. Я же не жулик, как ты, а честный человек.
– Послушайте его только. – Рауль чуть не заржал. – И этот честный человек предлагает мне работу? Мыть машины у него в гараже?
– Надо просто увезти одного парня, потрясти, пока не скажет что нужно, а потом второму подкинуть в офис или домой кило героина.
– Ну… да, все совершенно законно. Согласен. В неделю уложимся?
– Надо постараться.
– Тогда рассказывай, пока эта Керри не пришла.
– Что за Керри?
– Художница. – Он вздохнул. – Пишет исключительно обнаженных дев в стиле примитивизма. Не возбуждают.
– А она? – на всякий случай уточнил я.
– Она возбуждает, особенно когда молчит. Приходится все время поворачивать ее задницей к себе, потому что если она лицом, то сразу начинает говорить о возвышенном. Это очень отвлекает. – Он махнул рукой в сторону выставки. – Она сейчас в Вернисаже, там у нее какая-то богемная встреча у чьих-то картин. Звала меня, но я отказался, сказал, что не дорос до искусства.