Араб с острова Банда
Шрифт:
— Они нас кормили, как на убой, — пожаловался монах. — Насильно заставляли есть. Пять раз в день, дон Педро. У меня совсем не было аппетита, так они копьём…
— Вас конечно следовало откормить, брат, — рассмеялся я, самолично разрезая путы. — Ведь с вас ни навара, ни мяса.
— Да ну вас, брат.
— А как получилось, что дон Коутиньо погиб? — Спросил я искренне недоумевая.
— Он погиб на моих глазах, господин маркиз, — сказал капитан флагмана. — Нелепая случайность. Вероятно, он пересыпал пороху в мушкет. Ему показалось, что он просыпал первую меру и досыпал
— Какая нелепая смерть! — Посетовал я, и подумал: «А я так жаждал убить его на дуэли. Ведь не для такой смерти я его лечил. Сколько куриных желудков потратил…».
Я забрал себе три парусника. Как специально у меня на бортах было три сменных экипажа, которые проходили стажировку.
— У нас было тренировочное плавание, дон Сальвадоре, — говорил я капитану флагмана. Как раз пришла моя «Чайка» и мы решили потренироваться. Мы обычно оставляем прибывший экипаж на берегу, а с курсантами отрабатываем навыки мореходства. Да и вы, что-то задерживались. Ведь вы обещали сразу назад. Вот я и забеспокоился. Вы, кстати, не расстроитесь, если я ваш флагман оставлю себе?
— Что вы, уважаемый дон Педро. Мы готовы добираться до Лисбо на вашей «Чайке». Вы в своём праве.
Тогда я подумал-подумал и оставил себе и четвёртый корабль. Морской закон. К тому времени «индейцы» сняли с мели все три судна и обновили рангоут.
— Но я не понимаю, — разводил руками Сальвадоре, — как дикари могут разбираться в мореходстве и судоремонте?
— Думаю, их кто-то научил. Тут же были до нас и вас первопроходцы. Тут остались многие моряки с кораблей Вашко да Гамма, Америго Веспуччи, провинившиеся в той, или иной мере. Здесь пропал не один корабль. Где-то здесь, говорят, погиб и мой отец. А вдруг не погиб?
— Возможно-возможно.
А я думал, что не только возможно, но так оно и было. Мы в своих рейдах обнаружили несколько таких бывших моряков-португальцев. Один даже стал вождём племени, которое очень грамотно защищалось от наших атак. Так что я был не далёк от истины, хотя и «кривил душой». Обобрал я их, как липку… Совесть моя в очередной раз забилась в самый дальний уголок, но смолчала.
Но с другой стороны, с бандитами и мошенниками играть по их правилам я не собирался. Я играл по своим правилам. И весьма джентльменским, кстати.
[1] Ins'ecta лат. — насекомые.
[2] Кабо-Верде.
[3] Не ритмичное.
Глава 14
— Товарищи курсанты! Поздравляю вас с окончанием навигационных курсов и получения статуса штурмана-судоводителя с вручением именных золотых хронометров и королевской капитанской лицензии.
Я шёл вдоль шеренги, вытянувшихся «во фрунт» бывших курсантов, вручал лицензии и пожимал руки. Двадцать молодых ребят из числа бывших, подобранных на улицах Англии и Лиссабона, бродяг, официально становились капитанами, хотя некоторые из них уже несколько лет ходили старшими судоводителями.
Хронометры получились очень даже симпатичные. И весьма точные. Не хуже
Часы имели форму карманного бригета и полностью повторяли функции моих часов. Вплоть до логарифмической линейки. Все детали были сделаны из различных сплавов золота. «Камни» изготовлены из особо прочного дерева гвайяк, произраставшего на северо-востоке Бразилии. Оно выделяло маслянистую жидкость и прекрасно справлялось с функцией подшипников.[1]
Очень сложно было «пробить» настоящий «королевский патент капитана» для столь молодых ребят. Король Мануэл, когда я обратился к нему в 1515 году с этой просьбой, удивился, зачем мне двадцать патентов, и спросил:
— С кем вы хотите воевать, дон Педро?
— Мой король, мы хотим попытаться поднять ваши сокровища, утонувшие возле, Суматры, а для того, чтобы их защитить, мне нужен флот. Каждый из этих капитанов возьмет под своё командование пять-шесть кораблей. Я слышал, что обстановка возле Индии и Малакки обостряется. Появились флоты синцев, яванцы строят корабли. К тому же королевские патенты дадут нам возможность снарядить корабли большим количеством пушек.
— Значит, вы всё-таки собрались воевать, а не торговать? — С интересом посмотрел на меня Мануэл.
— Одно другому не мешает. Без пушек не сохранишь товар. Наших торговцев грабят. Хотелось бы, наконец, показать, кто там хозяин, и чьими являются «Острова специй»?
— Каждый королевский капитан, это…
Король на минуту замялся.
— Я должен платить ему пенсион. Наша казна… Она не нуждается в таком количестве капитанов. Когда я выдаю адмиральский, или губернаторский патент, я не беспокоюсь, где и как последний наберёт капитанов.
— Вы, должно быть, помните, мой король, как Альбукерку не удалось закрепиться в Ормузском проливе по причине противодействия капитанов португальских судов, которых больше манили баснословные богатства Индии. Они оставили адмирала с двумя кораблями в Ормузе, а сами отплыли на восток.[2]
Я готов выкупить двадцать патентов за восемьсот золотых английских фунтов, выдать их от вашего имени капитанам и платить им пожизненный пенсион самостоятельно. Таким образом, мы поднимем их статус в глазах других капитанов, и в глазах наших противников. Это позволит им сражаться под королевским знаменем и под единым командованием.
— Вы, конечно, имеете в виду себя? Хотите себе титул вице-короля Бразилии? — Усмехнулся Мануэл.
— Это пощекотало бы мою гордыню, мой король, но нет. Мне достаточно моего статуса капитана-командора. Мне пока не с кем делить нашу часть Вест-Индии. Слишком суровые там дикари.
— Я слышал. Мне рассказывал сын дона Коутиньо... Вот вы говорите про острова Пряностей. Нам так и не удаётся установить там не то, что крепость, но и относительно укреплённый форт. Дикари не дают. Там какой-то остров… Где пытаются построить крепость… На нём уже уничтожено всё местное население. Так они приплывают с соседних островов и нападают на наших воинов, мерзавцы.