Араб с острова Банда
Шрифт:
Я шагнул на один шаг вперёд.
Так мы и шагали, постепенно сближаясь.
Когда до Василия Третьего осталось две вытянутые руки я, склонив голову, протянул ему послание короля.
Царь посмотрел на болтающуюся на нитках сургучную печать коричневого цвета, усмехнулся и взял свиток.
Дело в том, что по традиции орды красным сургучом скрепляли, так называемые, «жалованные» грамоты, то есть, грамоты, посланные ханом вассалам.
Россия, как вновь образованное государство, находящееся между востоком и западом,
Отношение к послам было разное. Шведов вообще к царю не пускали, ибо, предки шведских королей "животиною торговали". Литовцев постоянно унижали, а те хамили и пытались едва ли не на санях подъехать к царским палатам.
Сложные отношения у России были с послами соседних государств, но как вести себя с Англией московиты, видимо, не знали. Да и прибыл я не по регламенту, без уведомления и предварительной переписки.
Царь взял письмо и стал читать. Брови его поползли вверх. Письмо было написано на двух языках. На английском и русском.
— Ваш король оказал мне честь, назвав Императором всея Руси. Царём и Императором и заверяет нас в своём к нам братском чувстве. Он пишет, что готов наладить торговлю. Просит выслушать вас.
Царь посмотрел мне в глаза. Я посмотрел ему в глаза, сделал знак Санчесу отведённой за спину рукой и сказал:
— Посольские дары внести.
Санчес развернулся к двери, но двери распахнулись сами. Санчес махнул рукой слугам, и индейцы внесли сундук, к которому подошёл распорядитель и два кирасира.
Сверив печати на сундуке с печатью на моей грамоте, они надрезали одну верёвку, вскрыли сундук и поднесли его к нам открытым.
Царь Василий мельком глянул в сундук и спросил меня:
— Знаешь, что там?
— Знаю, Царь и Император Всея Руси.
Василий удовлетворённо хмыкнул. Послов, не титуловавших его царём, порой гнали палками.
— Что?
— Пять тысяч английских золотых соверенов, пряностей на двадцать тысяч, серебряная посуда английских мастеров и два кинжала с каменьями.
— Щедрые дары. А в иных повозках что?
— Серебро в слитках и пряности.
— Так ты посол, или купец?
Сзади послышались смешки.
— То не мой товар. Купца вам привёз.
— Серебро и пряности, — то добре, — сказал царь. — А о чём говорить будешь?
— На словах король Англии Генрих Восьмой Тюдор просил разрешить своим товаром торговать не в Новгороде, а в Москве, а для закупа шкур и иной рухляди просит разрешить поставить торговые дома по рекам: Двина и Мезень. Ещё, Великий Князь и Царь Всея Руси, король дозволяет торговлю твоим купцам во всех портах Англии и наши корабли готовы принять ваши корабли в свои торговые конвои.
Бояре загудели одобрительно.
Царь вернулся на трон. Я вернулся к двери и надел шлем.
—
Я развернулся кругом и вышел.
Глава 22
В посольском дворе мы просидели пять дней безвылазно. Находясь под постоянной охраной приставов, мы не имели права выхода в город и забавляли себя играми и тренировками. Во дворе имелись площадки для «городков», кегельная дорожка, и песчаный квадрат для игры в шары.
Патагонцы развлекались в «конный бой». Один гигант садился на плечи другому и атаковал двух других таких же, пытаясь уронить «всадника» наземь. И таких «всадников» было четыре пары. Когда «конструкция» заваливалась, казалось, что падает пизанская башня.
Но патагонцы о землю не бились, а ловко соскакивали с плеч «коня».
То есть, мы не особенно скучали.
На шестые сутки нас посетил встречавший наше посольство священник, оказавшийся митрополитом Московским Даниилом.
— «Ничего себе», — подумал я, когда он назвал себя. Хотел, ради приличия, спросить о причине его прихода, но побоялся услышать проповедь и промолчал.
Даниил отошёл в сторону и заговорил.
— Меня удивили слова ваши, сын мой. Много ли таких как ты в Англии?
— Не знаю. Я недавно стал подданным Английского короля. Я был подданным короля Португалии.
— Так просто? У вас так можно?
— А у вас? Мало ли ваших князей и бояр служили, то ляхам, то османам, а потом служат Московскому Царю?
— Есть такие! Да! — Рассмеялся митрополит. — Но как тебе удалось веру сохранить?
— Веру я не сохранил, отче. Батюшка крестил меня по Римскому обряду и причащаюсь я по нему же. Нет там других храмов, но дома мы молились по правым канонам, как батюшка говорил.
— Но почему? — Спросил Даниил.
— И отец, и дед, помню его, православными были. Из князей Рязанских мы. Прадед воеводой в Рязани был. Шиловский наш род.
Я замолчал, опасаясь увязнуть в деталях. Да и ни к чему митрополиту знать мою родословную. Реальную, кстати, родословную.
— Понятно, — сказал он. — А перекреститься не желаешь?
— Хотел сам обратиться с просьбой.
— Но ведь в Англии тяжко придётся. Не гоже в храмы ходить еретические.
— А я свой храм поставлю. Павославный.
— Где? — Удивился митрополит.
— У меня земля своя есть в Новом Свете. Там и поставлю.
Митрополит воззрился на меня.
— Это какой такой Новый Свет.
— Новые земли испанцы открыли, знаешь?
Даниил мотнул головой.
— А что земля круглая, знаешь?
Снова качание.
Я вздохнул.
— Далеко это очень. Даже от Англии. А от России…. За три девять земель.
— И там живут люди? — Подумал митрополит.
— Живут. Моих богатырей видел? Оттуда.