Шрифт:
НИКИТА ФИЛАТОВ
АРАБСКАЯ ВЯЗЬ
(Продолжение романов "Легионеры" и "Кубинский вариант")
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно!
Вот последняя правда, открытая мной. Омар Хайам
ПРОЛОГ
Половину стены занимало огромное зеркало в металлической раме.
– Вы, наверное, имеете в виду Осаму бен Ладена?
Собеседник поморщился и кивнул.
– Но это же не серьезно! Господин Тайсон, давайте оставим охоту за ним и за его так называемыми "исламскими" террористами бестолковым газетчикам. Или авторам дешевых политических
– И продолжают писать.
– Разумеется. Но мы-то с вами понимаем, что по-настоящему серьезные люди очень редко бегают с автоматами по горам. И тем более, почти никогда не позируют перед телекамерами.
– Согласен.
Окон в помещении не было. Но и без них электрические лампы под потолком давали достаточно света, а прекрасно устроенная японская система климат-контроля все время поддерживала необходимую температуру и влажность. Стеклянный столик, два кресла из кожи, несколько телефонов и пульт управления... В общем, окружающая собеседников обстановка больше всего подошла бы комнате для секретных переговоров в каком-нибудь крупном посольстве.
– Хотите ещё кофе?
– Нет, спасибо. Не возражаете, если я закурю?
– Да, конечно! Здесь отличная вентиляция.
Человек по прозвищу Тайсон достал из пачки американский "кэмел", привычным движением отломил желтый фильтр. Потом прикурил от любезно поднесенной зажигалки, с удовольствием сделал первую затяжку и выпустил дым в потолок:
– Благодарю вас, уважаемый Эль Малум.
Не стоит благодарности, - сам хозяин предпочитал тонкие, длинные сигареты с ментолом, которые почему-то принято называть дамскими.
Свое прозвище1 он получил давным-давно, ещё от земляков-студентов, с которыми когда-то общался в тесной общаге Ленинградского политехнического института - в основном, за бесконечные рассказы о своих любовных похождениях. Собственно, после очередного такого подвига несостоявшегося иностранного специалиста и выслали за пределы СССР: некая русская красавица подала в милицию заявление об изнасиловании, и хотя уголовное дело все-таки не возбудили, совсем замять получивший огласку скандал не удалось. Потом было не слишком триумфальное возвращение на далекую родину, какие-то сомнительные финансовые проекты, участие в неудачной попытке военного перевороте, религиозно-политическая активность, эмиграция, специальная подготовка в горном лагере на севере Афганистана...
Постепенно шутливое прозвище утратило первоначальный смысл и, в конце концов, стало просто подпольной кличкой одного из самых известных на Ближнем Востоке идеологов исламского фундаментализма. Или, если угодно, его оперативным псевдонимом, потому что деятельность хозяина никогда не ограничивалась только диспутами на религиозные темы. Интерпол разыскивал его в связи с причастностью к громким террористическим актам, а соответствующие спецслужбы вполне обоснованно полагали, что с некоторых пор достопочтенный Эль Малум контролирует несколько важнейших финансовых потоков, превращающих пресловутые "нефтедоллары" в экипировку и вооружение для чеченских, палестинских и прочих боевиков.
Мало кому удалось бы с первого взгляда определить национальность хозяина: худощавый и смуглый, с высоким лбом и широкими скулами, на московских или питерских улицах он мог с равным успехом сойти как за лицо пресловутой "кавказской национальности", так и за уроженца какой-нибудь бывшей советской республики Средней Азии. Одет господин Эль Малум был сегодня во что-то длинное, белоснежное - Тайсон все никак не мог запомнить название по-арабски, зато не сомневался, что под складками этого просторного, ниспадающего почти до земли наряда одинаково легко можно спрятать диктофон, пистолет-пулемет, или даже несколько килограммов пластида. Круглый головной убор из белой материи, очки и аккуратно подстриженная бородка делали хозяина похожим на доброго доктора из очень дорогой платной поликлиники.
– Вы прекрасно говорите по-русски, уважаемый господин Эль Малум.
– Спасибо. Вы тоже.
Тайсон оценил шутку собеседника:
– Наверное, последнее время мне просто почти не приходится это делать...
Разумеется, в речи хозяина сразу чувствовались и характерный акцент и чужая мелодика, а вот для гостя язык, на котором велась беседа, был, безусловно, родным.
Внешний вид этого человека обычно внушал окружающим если не страх, то опасливое уважение: огромный рост, тяжелое, великолепно тренированное тело, скупые движения, в которых угадывалась скрытая до поры физическая мощь и сила воли. Расстегнутый ворот песочной рубашки-"сафари", и закатанные выше локтя рукава предоставляли собеседнику сомнительное удовольствие полюбоваться шрамами гостя, явно полученными в жестоких боях, а не в зале и не на учебной полосе препятствий. И все-таки самое жуткое впечатление производил уродливый обрубок на месте уха, потерянного господином Тайсоном ещё на службе в российском спецназе2.
Разумеется, имя, которым он пользовался последние несколько лет, не было подлинным и даже отдаленно не напоминало то, которое при рождении дали своему сыну простые русские папа с мамой. Но настоящий Майк Тайсон, скандально известный чернокожий боксер-тяжеловес, чемпион мира, обладатель десятка других почетных титулов, вряд ли имел основания обижаться - гостя почтеннейшего Эль Малума по праву считали одним из лучших "солдат удачи", или "диких гусей", как любят себя называть военные наемники-профессионалы. Его настоящее, конечно же, окутывала плотная завеса секретности. А вот о прошлом было известно несколько больше: российские спецслужбы обвиняли Тайсона в заказных убийствах и терроризме, французы разыскивали его за дезертирство из Иностранного легиона, захват заложников, грабежи и преступления против мирного населения в Африке, свои претензии предъявляли американцы, кубинцы, голландцы - и, кажется, кто-то еще3...
В общем, хозяин никогда не боялся ни своей, ни чужой крови, но в присутствии этого матерого международного хищника, даже ему становилось немного не по себе:
– Ну, что... начнем?
– Да, пожалуйста.
Человек по прозвищу Эль Малум повернулся к пульту и нажал на одну из кнопок. Электрический свет начал медленно гаснуть, а красивое панорамное зеркало на стене, становясь все прозрачнее и прозрачнее, постепенно превратилось в большое стекло. Теперь его поверхность уже ничего не отражала - зато мужчины получили великолепную возможность внимательно понаблюдать за всем, что происходит по соседству.
Это специальный экран. Можно курить. Можно двигаться, разговаривать... Нас оттуда никто не увидит и не услышит, - на всякий случай пояснил хозяин.
Гость вежливо кивнул в темноте и ничего не ответил.
Помещение за стеклом представляло собой нечто вроде пронзительно-черного купола или шатра, посередине которого, на полу, вверх лицом возлежал молодой человек, почти юноша, разодетый и разукрашенный, как принц из какой-нибудь голливудской экранизации сказок "Тысяча и одной ночи". Глаза его были закрыты, лицо неподвижно - и только медленное, ритмичное колебание грудной клетки показывало, что юноша все-таки скорее жив, чем мертв.