Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре
Шрифт:
Судно «Френсис Верден», на борту которого находилась миссия Ост-Индской компании, вышло из Бомбея 14 мая 1821 года. По пути в Персию побывало в нескольких портах Омана, в том числе в Маскате, о чем Джеймс Фрейзер и поведал в своем увлекательном «Описании путешествия в Хорасан в 1821 и 1822 гг.». 5 июля 1821 г. достигло побережья Омана, и бросило якорь у мыса Ра’ас ал-Хадд (Мыс оконечности земли), где находился небольшой одноименный городок. Заложили его в целях защиты земель Омана от набегов ваххабитов.
8 июля шхуна вошла в бухту Маската, на берегу которой красовался древний город. Самым большим зданием в нем был стоявший у воды дворец владыки Омана. На северо-западной стороне города, на скале, возвышался форт с несколькими сторожевыми башнями, соединенными между собой высокой оборонительной стеной с 2–3 батареями орудий на ней. Напротив этого форта располагался еще один. Первый назывался Великолепный (Джаллалли), второй — Превосходный (Камалли). Скалы, свисавшие над бухтой, пишет Дж. Фрейзер, венчали небольшие фортификационные сооружения со сторожевыми башнями. Население города насчитывало 10–12 тыс. чел., в том числе около 1 тыс. индусов, выходцев из Синда, Катча и Гуджарата (5). Улочки Маската «кишмя кишели рабами», рослыми, как на подбор, и крепко сложенными.
Упоминая о местных женщинах, Дж. Фрейзер отмечает, что сообщить что-либо конкретно о них, об их внешности, он не может, так как с головы до ног их «укрывали длинные черные покрывала, служившее им и мантией, и паранджой одновременно». Выглядели женщины, по его словам, как «монахини, сбежавшие из своих келий».
Повествуя о проживавшей в Маскате общине индусов, Дж. Фрейзер говорит, что ее роль в торговых делах Маската с Индией являлась для Омана настолько важной и значимой, что имам взял купцов-индусов под личную опеку и защиту. Им разрешалось свободно исполнять свои религиозные обряды и иметь собственные храмы, посвященные в том числе богине Кали Деви, убившей, по легенде, шайтана. Службу, однако, надлежало проводить «без лишнего шума», как подчеркивалось в указе имама. Двумя влиятельными артелями торговой общины индусов в Маскате Дж. Фрейзер называет ювелиров из клана джейнитов и ростовщиков из касты банйанов.
Центром коммерческой деятельности купцов-индусов на Оманском побережье считалась тогда, Матра, небольшой, в описании Дж. Фрейзера, городок в трех милях от Маската, где они держали торговые ряды, меняльные конторы, отделения «денежных домов» и ювелирные мастерские.
Маскат, замечает Дж. Фрейзер, — одно из самых «облюбованных моряками» мест на Аравийском Побережье. Здесь мореходы пополняют запасы воды и продовольствия. В горных районах Омана — множество финиковых рощ, фруктовых садов и виноградников. Оттуда в Маскат регулярно подвозят свежие фрукты: виноград, белый и черный; персики и плоды манго, сладкие и сочные; гранаты и лимоны, и, конечно же, финики. Они в Омане — в изобилии, восклицает путешественник.
Маскат, продолжает Дж. Фрейзер, богат рыбой; сортов ее в прибрежных водах такое количество, что и не счесть. Есть устрицы, мелкие, правда, но вкусные. Рынки отменно снабжаются мясом. Коз в стране — бесчисленное множество, коровы — двугорбые, молока дают много. Масло — в избытке, и разных сортов. Домашний скот в окрестностях ряда городов, где пастбищ недостает, кормят сушеной рыбой, слегка приправленной истолченными в порошок финиковыми косточками. Много домашней птицы. Быстро портящиеся продукты — рыбу, мясо, фрукты и овощи — поставщики, имеющие на то специальные разрешения от городских властей, завозят на рынки Маската ежедневно. Сбывают оптом, владельцам лавок. Что не удается реализовать в течение дня, распродают по вечерам, по минимально низким, символическим, можно сказать, ценам; и только в специально отведенных для этого местах, за городской стеной (6).
Погода летом — несносно жаркая. Состоятельные маскатцы проводят это время года в горной деревушке Сардаб, а правитель Омана — в летней резиденции в местечке Буркха, расположенном в 50–60 милях к востоку от Маската.
Деньги в султанате, вспоминал Дж. Фрейзер, ходили разные. За сто немецких крон, например, в меняльных конторах давали 217 бомбейских рупий. Вместе с тем, цены на товары на местных рынках торговцы устанавливали только в местных мухамиди; 20 медных монет мухамиди равнялись одному испанскому доллару. Мелкие местные медные монеты назывались гузами; 20 гуз, составляли один мухамиди, а полтора мухамиди приравнивались к 1 франку (7).
Важной статьей собственного вывоза Омана были финики. В Маскате их ежегодно продавали на сумму 90-120 тыс. долл. США, а в других портах Омана — еще на 40 тыс. долл. Неплохой доход в казну давала торговля солью, поступавшая в Оман с принадлежавших тогда Маскату «соляных полей» Ормуза. Хороший спрос имела сера. Ее добывали в шахтах Хумира, что в Южной Персии, находившихся в то время в управлении Маската (8).
Основу жизнедеятельности составляла торговля. Маскат традиционно являлся важным местом складирования товаров и обмена ими. В 1821 г. в личном распоряжении правителя Омана насчитывалось пять военных судов, в том числе два фрегата: «Шах Аллум» с 50 орудиями на борту, и «Керолайн», оснащенный 40 пушками. Личный транспортный флот имама состоял из 6 большегрузных судов (2 буггало и 4 баттила), совершавших в сопровождении боевых кораблей торговые экспедиции в Индию и на Цейлон, на Мадагаскар и в земли Юго-Восточной Африки.
Полицейские функции в городах выполняли группы бедуинов- наемников из приграничных районов страны. Основные средства из казны расходовались на содержание правящего семейства и королевских конюшен, а также на проведение карательных акций против бунтующих племен на суше и пиратов на море. Ежегодные доходы имама превышали его расходы примерно на сто тысяч долларов.
В собственности у имама имелись обширные земельные угодья, пригодные для ведения сельского хозяйства, а также крупные стада верблюдов и другого домашнего скота. За сдачу земли в аренду имам брал 1/10 с собранного на ней урожая; в дела арендаторов не вмешивался. Немалый доход приносила торговля верблюдами. Процветала работорговля. Невольников доставляли из Занзибара («охотники на рабов» свозили их туда со всей Африки).
Славился Маскат своими ткачами, оружейниками и кондитерами. Знаменитые оманские шерстяные плащи аббас пользовались повышенным спросом у племен Прибрежной Аравии. Также, к слову, как холодное оружие, порох и халва (в переводе с арабского слово «халва» значит «сладость»), а у заезжих купцов — сушеная рыба и акульи плавники.
За время нахождения миссии Ост-Индской компании в Маскате стороны обменялись протокольными визитами. Аудиенция англичан у имама проходила на открытой веранде дворца, обращенной на бухту. Угощали гостей фруктами, сладостями и кофе. В качестве памятного подарка британцы поднесли владыке Омана меч в дорогих ножнах.
Спустя несколько дней с ответным визитом на английский корабль пожаловал и сам правитель — на 10-ти весельной самбуке, в сопровождении министра своего двора и племянника. Пробыл на судне около часа. В Омане тогда свирепствовала холера, жертвами которой, как следует из путевых заметок Дж. Фрейзера, стало более 10 тыс. чел.
Увлекательные очерки о Маскате первой половины XIX столетия и подвластных султанату землях в Африке принадлежат перу М. Расченбергера, хирурга американской дипломатической миссии, направленной в 1832 г. в страны Азии президентом США Эндрю Джексоном. Миссию возглавил особый правительственный агент Эдмунд Робертс. С султаном Маската ему удалось заключить договор о торговле, с зафиксированным в нем размером таможенной пошлины на товары, завозимые американскими торговыми судами в порты Омана и его доминионов (договор вступил в силу 30.06.1834).