Арап Петра Великого два
Шрифт:
– - Я удовлетворен!
– - шкилет зашвырнул курицу в угол и, гремя костями, вышел
из комнаты.
Перепуганная Кларисса от ужаса не могла двинуться с места, как вдруг
кто--то грубо схватил ее за плечо.
– - Ах!
– - только и смогла произнести Кларисса и лишилась..."
Раздался громкий стук в дверь.
Княжна Белецкая вздрогнула и выронила книгу.
– - Кто там?
– - сдавленным голосом произнесла она.
– - Это я, -- послышалось из-за двери, --
Открывай, девица, я тебя съем!
Белецкая перекрестилась:
– - Чур меня!
– - запричитала она.
– - Сгинь, черт!
– - У--у--у! От--кры--вай! Не откроешь -- я дверь сломаю! Я так умею! У--у--у!
–
Из--за двери послышался хохот.
– - Не боись, Елизавета Федоровна! Это я
Светлейший князь Меншиков. Что, спужалась? Ха--ха--ха! Открывай -свои!
– - Чего вам надо? Поздно ужо. Идите спать к себе, -- княжна приникла ухом к
двери.
– - Открывай давай! У меня к тебе срочная депеша от Петра Алексеевича.
– - А вы ее под дверь засуньте.
– - Да я уж пробовал -- не пролазит. Больно пухлая.
Белецкая слегка приоткрыла дверь.
– - Давайте вашу депешу.
– - Да ты пропусти в покои-то! Мне на словах ишо велено передать. Пусти!
– - Энто неприлично -- женатому мужчине к девице затемно являться. Говорите
оттуда. А то я сейчас дверь прикрою.
Меншиков просунул в щель ногу.
– - Открывай, говорю! Я из коридору сообщать не могу. Секретная нимформация
государственной важности.
– - Он налег на дверь и ввалился в комнату.
Княжна отбежала в угол и присела на краешек стула.
Меншиков прикрыл дверь на крючок.
– - Неплохо, гляжу, ты, Елизавета Федоровна, тут обустроилась, -- сказал он.
– - Картин голландских навешано. Занавесочки миленькие.
– - Меншиков поднял с
пола книгу.
– - Сэр Снучардсон, -- прочитал он.
– - Что пишуть?
– - Про любовные страдания.
– - Ну?! Энто я предпочитаю. Мне немец завсегда перед сном про такие
предметы читает.
– - Меншиков наугад открыл книгу и прочитал по складам,
"... е--му по го--ло--ве и об--нял Кла... Кла... ри--су, Кларису, короче,
обнял, дву--мя ру--ка--ми... Хе--хе... О--на за--пе--ча--т... запечатлела на
ла--ни--тах не--вин... невинный поца--луй..." Ух ты! Зело забористо написано.
Сразу антиресно знать -- чем у них закончится... А у нас, Елизавета
Федоровна, чем закончится наше позднее рандеву?
– - Где же депеша?
– - Елизавета Федоровна, будто не понимаете... Какие, к свиньям, ночью
депеши?! Давайте лучше про любовь с вами побеседуем. Я -- князь, вы -
княжна, чаво ж тут непонятно?
– -
нею на одно колено.
– - Не подходите, окаянный! Я кричать буду!
– - Погодите кричать-то... Я ж к вам по-хорошему, -- он опустился на второе
колено, подполз к стулу и схватил княжну за руку.
– - Полюбил я вас,
Елизавета Федоровна, -- зашептал Светлейший.
– - Сразу как увидел -полюбил.
Никакой мочи нету терпеть боле! Уступите, Елизавета Федоровна! Не
пожалеете! Я -- второй человек опосля царя.
– - Меншиков принялся осыпать
девичью руку поцелуями.
– - Полюбил я вас, нешто сей аглицкий сэр
Снучардсон! Уступите! Лучше меня -- нету кавалера!
– - Ах, уйдите, уйдите!
– - Елизавета Федоровна вскочила со стула.
Меншиков обхватил ее за ноги и прижался щекой к платью.
– - Судьба это наша, Елизавета Федоровна! Уступите, Христом Богом прошу!..
В дверь постучали. Меншиков отпрянул от княжны и замер.
– - Кто там?!
– - дрожащим голосом спросила Белецкая.
– - Царь! Кто же еще!
Меншиков побледнел и заметался по комнате.
– - Чаво ж делать?!
– - бормотал он.
– - Убьет же мин херц!.. Спрячь меня
куды-нибудь, век не забуду!
– - Куды ж я вас спрячу? Говорила я вам -- уйдите!
– - Да чего теперь про энто... Спрячь, душенька! Всю жизнь за тебя Бога
молить стану!
– - Лезьте под кровать.
Меншиков спрятался.
В дверь снова постучали.
– - Чай откроешь мне али нет?!
– - Иду-иду, государь! Не одетая я была, -- Белецкая открыла дверь.
На пороге стоял Ганнибал с корзиной цветов.
– - Бон жур, мадам!
– - он улыбнулся.
– - Это я так просто царем назвался.
Опасался, что не впустите. Дай, думаю, царем назовусь -- царю, думаю, не
откажуть. А енто вам!
– - Он протянул остолбеневшей княжне корзину.
Белецкая машинально взяла, а Ганнибал тем временем прошел в комнату.
– - Мило у вас... Голландцы на стенах. Я, правду сказать, боле французские
картины предпочитаю. Про любовь. Чтобы спереди пастух с пастушкой
миловались, а сзади них -- вулкан огнедышащий дым из макушки струил.
Подходящая для влюбленных аллегория. А у энтих голландцев один провиянт на
уме. Кубки да фрухты с гусем. Тоже, конечно, натура, но против любви -
чепуха. Без любви в жизни -- капут.
– - Вы по что пришли-то?
– - Княжна поставила корзинку на пол и прикрыла
дверь.
– - Как по что? Вы же мне в записке намеки делали.
– - Ганнибал вытащил из