Арап Петра Великого два
Шрифт:
кармана записку и прочел, -- "... вы гишпанский Дон Кишот, который достоин
носить на груди ключи от моей фортификации." Вот видите? Это же вы мне
писали. Кажному енто недвусмысленно ясно. И про пэра в Лондоне жаловались.
Эх, попадись мне в Париже этот пэр! Я б его на дуели шпагою заколол!
– - Уходите, я вас прошу. Мы с вами завтра об ентом поговорим.
– - Ну уж нет! Я так просто от вас не уйду...
– - Уходите, уходите!
– - Белецкая стала
– - Нет уж! Я до завтрева не доживу! У меня к завтрему сердце разорвется,
ежли вы меня сегодня выставите!
– - Уходите, несносный вы человек! Нас же застать могут!
– - Это ж кто же?! Ждете кого?.. Уж не гундосого ли этого? Меншикова?
Княжна вздрогнула и покраснела.
– - А... Угадал, значит! То-то я смотрю -- вы с ним в анфиладах шушукаетесь!
С ним, значит, можно, а со мною нельзя! И как вам не противно с ентим
гундосым?!
– - Как вы такое подумать могли?!
– - Дык, что тут думать-то?! Все ясно! А только, если вы меня сей же момент
не выслушаете, то я на ваших глазах зарежусь вот ентим вострым кинжалом,
как обещал, -- Ганнибал вытащил кинжал и приставил его к груди.
– - Вот мой
кинжал и грудь моя!
У княжны Белецкой подкосились ноги, она упала без чувств. Ганнибал
отбросил кинжал и, подхватив на руки девицу, перенес ее на кровать.
Меншиков под кроватью скрипнул зубами: "И тут подкузьмил, ефиопская морда!
– - зло подумал он.
– - Ну, ладныть, мне бы токмо отседа выбраться -- я тебе
тогда устрою гримасу феатральную!"
Ганнибал схватил подушку и стал обмахивать ею княжну. Белецкая открыла
глаза.
– - Где я?
– - сказала она слабым голосом.
– - Не волнуйтесь, Елизавета Федоровна, вы у себя в спальне. Вы маленько
чувств лишились, так я вас на кровать и затащил.
– - А--ах!
– - выдохнула княжна и снова лишилась чувств.
– - Еттить твою!
– - Ганнибал еще быстрее замахал подушкой.
– - Очнитесь же,
очнитесь, Елизавета Федоровна! Нельзя же так!
Белецкая открыла глаза.
– - Где я?
– - Только не волуйтесь, -- Ганнибал медленно отложил подушку.
– - Вы у себя в
спальне. На кроватке. Не извольте беспокоиться. Я вас на енту кроватку
затащил.
– - А--ах!
– - Княжна потеряла сознание.
– - Вот ведь!
– - Ганнибал чертыхнулся.
– - Вот ведь припадочная! Эдак чего же
она -- целую ночь в обморок ударяться будет?!
– - Он схватил подушку и
замахал.
В дверь постучали.
Ганнибал замер и на цыпочках подкрался к двери. Стук повторился.
– - Лиза, Лизонька!
– -
– - Открой мне, душенька. Это я
– - твой государь. Открой, мой аглицкий цветочек.
Ганнибал узнал по голосу царя Петра.
"Надо тикать! С царем шутки плохи!" -- Он подбежал к окошку, рывком открыл
раму. Горшки с цветами попадали с подоконника на пол. Ганнибал выглянул на
улицу. "Второй этаж... Эх--ма!" -- Арап сиганул вниз и, удачно
приземлившись, рванул через пустынную площадь.
Белецкая очнулась от оглушительного стука. Дверь ходила ходуном. Княжна
слезла с кровати и, пошатываясь, пересекла комнату.
– - Кто там?
– - спросила она слабым голосом.
– - Открывай, Лизка, тебе говорят! Царь это! Петр Алексеевич!
– - Много вас тут царей шастает! Оставьте меня, бесстыдники!
– - Каких-таких много?! Аз есмь царь! Открывай! А то дверь разнесу!
Белецкая присела и заглянула в замочную скважину. Она увидела царские
кожаные штаны на ремне с золотой пряжкой.
"Господи! И вправду царь!" -- Девушка всплеснула руками.
– - Сейчас, сейчас... Ваше Величество, спала я!..
– - Она открыла дверь.
Царь ворвался в комнату и налетел на корзину с цветами. Корзина отскочила
под кровать.
– - Доннер-веттер!
– - выругался он.
– - Ты, почто не открывала?!
– - Дак спала я, государь, -- Белецкая сделала книксен.
– - Ну ты и спишь! Я весь кулак об дверь отбил! Слона разбудить можно было!
– - Царь огляделся вокруг.
– - А это чего у тебя за руины египетские?
– он
указал на открытое окно и на валявшиеся под ним черепки.
– - Это...
– - Белецкая смешалась.
– - Это... Это у меня под окном вторую ночь
один мужлан марширует в сапогах с подковами, и прикладом по мостовой
молотит. Спать не дает, окаянный! Мне ваш любимый ефиоп Занзибал
присоветовал в него горшком цветошным бросить. Вот я и бросила. Слышите,
вроде притих теперь.
– - Белецкая сделала книксен.
– - Понятно. А чего у тебя горшки на полу валяются?
– - Енти не докинула, -- нашлась княжна.
– - Тяжелые весьма для девицы.
– - Так-так...
– - Петр заложил руки за спину и прошелся по комнате.
– Неплохо
ты тут устроилась. Уютное гнездышко. Художниками увлекаешься?
– - Царь
остановился перед голландской картиной.
– - Недурно селедка нарисована. И
гусь вот этот хорошо вышел. Я гуся с кашей обожаю... Так вот...
Удивляешься наверно -- почему я к тебе так поздно визит сделал? Не