"Аратта". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
– Нет, – прошептал он, глядя на крадущиеся со всех сторон черные тени. – Это не мои…
– Смотри, вон там! И там!
По обеим сторонам дороги среди заснеженных кустов в последних отблесках заката вспыхивали звериные глаза.
– Окружают. – Мазайка сжал рукоять ножа, хоть и понимал, что нож тут ничем не поможет. – Отец Хирва, да сколько же их тут?!
– Тарк огнерукий! – еле слышно отозвался Шаркан. – Волки так себя не ведут…
В памяти Мазайки вдруг возникла сияющая в лунном
– Это оборотни! – вскрикнул он. – Те самые, из Ладьвы!
Прямо перед ними на дорогу, не таясь, вышел большой седоватый волк. Встряхнулся, припал на передние лапы – и встал, выпрямляясь, расправляя плечи. Он словно вырастал на глазах. У Мазайки зарябило в глазах, а через миг перед ним уже стоял огромный худой венд с косматыми волосами и седой бородой, с ледяным взглядом.
– Кто вы? – хриплым голосом спросил он.
– По… поздорову тебе, добрый лесной пес, – пролепетал Мазайка, вспоминая, чему его учил дед. – Никогда я не обижал твоего роду-племени… А если ты, стар-человек…
– Изорянин? – ощерился венд, делая шаг вперед. – Учай подослал?
«Что у него с лицом?! – пронеслось в уме у Мазайки. – Будто разбито и криво склеено…»
Подростка замутило – он как-то вдруг понял, что стоящий перед ним человек мертв.
– Погоди, славный Шерех, – раздался возглас позади мальчиков. – Мы не враги тебе!
Мертвый венд поглядел туда, откуда доносился голос. Из лесу вышел Андемо. Он поспешно выбрался на дорогу и поклонился главе оборотней.
– Откуда знаешь меня?
Мурашки забегали по коже Мазайки: голос Шереха звучал словно из-под земли. Шаркан стоял рядом тихо, как мышь.
– Вы – оборотни-лютвяги, – произнес Андемо, не показывая страха. – Кто ж не слышал песнь о том, как князь Станимир потерял в подлой засаде чуть ли не всю свою старшую дружину? Имя грозного Шереха гремит по всем вендским землям…
Шерех подошел вплотную к Андемо и по-звериному обнюхал его.
– Колдун, – пробормотал он. – Так это ты призвал детей Медейны?
– Я никого не призывал!
– Но мы услышали зов из-за Кромки – и пришли.
– Это был я, – на подгибающихся ногах выступил вперед Мазайка. – Вот, дудочка. Но я звал не вас…
– А пришли мы, – ухмыльнулся оборотень. – И что мне с вами делать?
– Мы на одной стороне, славный Шерех! – вновь вмешался Андемо. – Горе лютвягов – наше горе! Враги лютвягов – и дривам враги! Мой вождь Верес…
Шерех вдруг скривился:
– Верес? Ох, не то имя ты вспомнил, колдун. Но ладно, пока живите… Ступайте за мной.
Шерех повернулся и пошел, не оглядываясь. Беглецы последовали за ним – выбора у них все равно не оставалось.
Они шагали вдоль дороги, пока лес окончательно не окутала ночная тьма. Снег поскрипывал под их лыжами; Шерех ступал совершенно бесшумно, словно не касался ногами земли. Волки темными призраками скользили по обочинам. Внезапно глава оборотней свернул
– А, почуял, – хмыкнул Шерех.
– Кого? – шепотом спросил Мазайка, оглядываясь: ни на пригорке, ни вокруг него не было заметно никакого движения.
– Здесь вьются духи павших, – сдавленным голосом ответил Андемо. – Очень много… А вот и сами мертвецы…
Он повел перед собой рукой. Теперь Мазайка и сам заметил, что припорошенные снегом кочки – никакие и не кочки вовсе. Где-то при свете луны блестела еще не успевшая потускнеть бронза доспеха…
– Домашнее войско Кирана не добралось до Мравца, – произнес Шерех. – Мы нагнали их на дороге и проводили сюда. Вот они – все здесь, и люди, и лошади. Вкусные были лошади. А люди еще лучше!
Взгляд Мазайки скользил по обглоданным трупам. Он замечал все новые и новые снежные кочки, и голова у него пошла кругом, а живот сдавило, как будто его стиснула чья-то рука. Приходилось ему видеть уже всякое, но не столько мертвецов сразу.
– Зачем ты нас сюда привел? – спросил Андемо.
– Подождите. И скоро увидите, как Шерех вершит правосудие!
Глава оборотней поднял голову и принялся нюхать воздух.
– А! – довольно протянул он. – Уже приближаются…
Где-то в отдалении за стеной деревьев заржала лошадь.
Отряд накхов ехал по лесной дороге. По обеим сторонам тянулись к звездам столетние ели. Колючие лапы сводом смыкались над головой, местами превращая дорогу в глухой коридор. Это ничем не мешало воинам – все они были с детства обучены видеть в темноте.
Ширам ехал шагом, отпустив поводья, глубоко задумавшись. Что-то не давало ему покоя с того самого мига, когда он со свитой в двадцать человек выехал из только что восстановленных ворот Мравца.
В сущности, предложить в качестве места для переговоров главный храм местного божества было хорошим, верным выбором. Присутствие бога, несомненно, освящало встречу. Клятвы, произнесенные перед алтарем, считались нерушимыми. Устраивать засады в храме, обнажать клинок для чего-то, кроме жертвоприношения, а уж тем более вступать в драку там, где обитают боги, у всех народов и племен было несмываемым бесчестьем.
Кроме того, Ширам кое-что разузнал про Ячура. Дривы поклонялись богам-близнецам: светлому Яндару, которого арьи упорно старались заменить своим Исвархой, и болотному Ячуру. В нем Ширам усмотрел несомненное сходство с Отцом-Змеем и еще больше порадовался мудрому выбору дривов.
Так в чем же дело? Что за червь глодает нутро?
«Назначать встречу после заката – да, это необычно… Но, судя по всему, этот Ячур, темный близнец солнечного брата, как раз повелитель ночи… Как знать, может, он незримо посещает свой храм именно по ночам…»