Аратта. Книга 7. Золотые корабли
Шрифт:
– А так бывает? – усомнился Анил, недоверчиво глядя на мертвого десятника.
– Угу. Я знал одного человека, который так мог… И даже не одного…
Множество образов в один миг промелькнуло в памяти Хасты. То, что ему рассказывали, и то, что он видел сам… Светоч, умевший убивать и взглядом, и словом…
«Эге, – подумал он, чувствуя воодушевление. – Да этот Зарни, похоже, из наших! Если он сам – не бывший жрец высокого посвящения, значит точно имел доступ к тайнам храма Исвархи!»
– Уходим, – встал он, – пока бьяры не пришли в себя и не вернулись.
–
– Ну и Хул с ними. Лошади не разбежались?
К счастью, стражники догадались привязать лошадей, и вскоре трое всадников исчезли в ночном лесу.
Глава 3
«Говори правду»
Ранней весной лес в Бьярме не так уж отличается от зимнего, а все же разница есть. Сугробы темнеют и сглаживаются, вокруг деревьев протаивают лунки. Снег оседает, становится рассыпчатый, льдистый. Торчащие из него ветви кажутся какими-то особенно черными и голыми. Еще немного – и настает время оттепелей, а затем и половодья. Снег, укрывший лес, начинает темнеть, становится пористым и рыхлым. То, что вчера казалось ровной белой полянкой, на самом деле долина ручья, а если совсем не повезет, то и болото. Наступишь в сугроб – и провалишься в воду по пояс…
– Говорил же, надо было взять сани и упряжного лося, – ворчал Метта, с трудом переставляя ноги.
Ему никто не ответил – Хаста и Анил тоже устали до смерти. Длинные, подбитые камусом лыжи казались втрое тяжелее, чем на самом деле, из-за налипшего на них снега. Обменяв коней на припасы в ближайшем кружале, трое путешественников снова надели лыжи и углубились в лес. Сейчас они шли по обочине санной дороги, ведущей к Замаровой пади. Хаста предпочел бы по целине, подальше от случайных глаз, – он все еще опасался погони. Но снег набух от воды, став почти непроходимым. По ночам все еще морозило, но когда солнце выходило из-за облаков, то било в лицо и грело вовсю. На дороге в полозновицах стояли лужи.
– А народ-то к Линте все ездит, – отметил Хаста, рассматривая следы. – Стало быть, жива и здорова и лечит, как раньше.
– Угу, – подтвердил Анил. – Совсем недавно проехали на лосях. А вот это что-то странное – будто лодку тащили…
– Это, верно, кережа бьярская, – предположил Хаста. – Их на севере больше любят, а в здешних краях я их не встречал…
– Кто-то едет навстречу! – перебил Метта.
Все трое замерли.
– Это не лошади, – произнес подросток, прислушиваясь. – Лоси.
– Двое верховых, – добавил Анил.
– Угу, едут от Линты… – пробормотал Хаста. – Так, Анил, спрячься вон в том овражке и не высовывайся!
– Зачем? Это ж просто бьяры.
– Хочешь, чтобы местные тоже устроили облавную охоту на змеелюда?
– А ты что будешь делать? – буркнул Анил, сворачивая к указанному овражку.
– А я – тетушка Хаста, мне не терпится поболтать с путниками.
Очень скоро на дороге показались двое всадников на лосях, с виду – обычные бьяры, с охотничьими луками за спиной. Ехали они не спеша, беседуя между собой. На Метту едва взглянули, но при виде рыжекосой женщины оживились.
– Ага! Баба! Вот ты-то нам и нужна!
– Я вам нужна, добрые люди? – опешила «тетушка Хаста». – Чем же это я вам, старая и убогая, пригожусь?
– Стряпать умеешь?
– Так-то да…
– Поехали с нами! У нас беда со стряпухой, готовить некому. А хозяин наш любит разносолы. Послал нас в ближайшую деревню, но Хул знает, где эта деревня… Ты же все равно к старой Линте шла?
– Ну да… У меня сыночек хромает…
– Перебьется. Бабка сейчас никого не лечит – умом тронулась, – объяснил один из всадников, – а готовить, стирать, прибирать избу некому! Полезай, тетка, на лося мне за спину! Парня, так и быть, сажай к товарищу…
– А вы, добрые люди, кто бабке Линте будете? – с подозрением спросил Хаста, не спеша отстегивать лыжи. – Родичи? Сынки?
Бьяры разразились хохотом.
– Гляди, боится! Небось за разбойников приняла!
– Мы живем у ведуньи Линты, – объяснил второй. – Ждем, пока она в себя придет… Залезай на лося, тетка, тебя не обидят. Может, еще и наградят. А если хорошо стряпаешь, наш хозяин тебя может на постоянную службу взять.
– Ему служить – великая честь! – подхватил первый.
«Хозяин» они произнесли с таким придыханием, будто это был сам Аршалай.
«А может, и Аршалай! – подумал вдруг Хаста. – Эти парни – явно слуги какого-то вельможи, который приехал лечиться к Линте. Если вельможа, значит арий. Верно, прячется тут от ловчих… Уж не Светоч ли?»
У Хасты разгорелось любопытство.
«Что случилось с Линтой? Сошла с ума, значит…»
Жрец отлично помнил, как ловко бабка прикидывается выжившей из ума, когда не особо рада гостям. Стало быть, не Светоч…
– Поехали, – решился он. – Стряпухой так стряпухой, дело привычное…
Уезжая, Хаста успел обернуться и показать кулак Анилу, отчаянно махавшему ему из оврага.
Едва увидев подворье, Хаста заподозрил неладное. Раньше ворота всегда стояли нараспашку и запирали их лишь на ночь, а теперь они были закрыты. Над торчащими в небо корнями выворотней, из которых была сложена ограда Замаровой пади, поблескивали наконечники копий и кожаные, обшитые железными полосками шлемы бьяров.
Въехав внутрь, Хаста окончательно убедился, что никаких арьев тут нет. Ни коней – арьи на лосях никогда не ездили, – ни возка. Ничего говорящего о том, что здесь скрывается знатный вельможа.
Зато Хаста сообразил, какой такой след они увидели на дороге. У крыльца вверх днищем лежала берестяная лодка, накрытая медвежьей шкурой.
«Зачем она нужна? Тут ни реки, ни озера…»
Жрец заметил еще несколько бьяров, занятых по хозяйству. Но где же хозяин?
Хасту провели в избу, и там он наконец все понял.
– Господин, мы тут бабу на дороге встретили – к нам стряпухой согласна!
– Пусть подойдет, – ответил сидящий на помосте гусляр, глядя перед собой слепыми глазами. – Поговорим…