Аратта. Книга 7. Золотые корабли
Шрифт:
– О чем будем вечно просить прощения у отца Сола и матери Тарэн! – благочестиво ввернул другой стражник.
– Да как воспротивишься такому страшному мороку? – воздел руки Туган. – Хорошо, что явился спаситель наш, заступник, праведный певец Зарни – и развеял чары!
– И мы увидели истинное обличье луковых жрецов, – подхватил благочестивый, – и тех, кому они служат – чудовищным ящерам-арьям…
– Ящерам? – озадаченно повторил Хаста. – Мы-то – ох! – люди простые, живем в лесу, ничего такого не слыхали. Думали, арьи – такие же люди,
– Ничего-то ты не знаешь, тетушка, – вздохнул Туган. – Арьи, оказывается, вообще не люди. Поверь, мы всё увидели своими глазами. Когда святой певец заиграл на гуслях и развеял чары, арьи, стоявшие в толпе, явили свой истинный облик…
Тугана передернуло от отвращения. Прочие стражники взволнованно заговорили наперебой:
– Головы как у змей!
– Чешуя!
– Сзади хвосты!
– А на лапах – во-от такенные когти!
– Да вы что! – Хаста оглядел скелеты повешенных. – А с виду – обычные мертвяки…
– Это потому, тетушка, что ты не слышала песни, разрушающей чары, – снисходительно сказал благочестивый. – А мы, как увидели их, сперва напугались до смерти. Народ чуть друг друга не передавил, убегая! Зато после опомнился – да и поднял гадов на копья!
– А жрецов? – Хаста невольно бросил взгляд в сторону исчезнувшего храма.
– И жрецов… Они сперва пытались людей стыдить, потом карами грозили. А как начали их хватать и на воротах вешать рядом с змеелюдами, живо побежали к себе, под защиту стен.
– Прямо сказать, не много и добежало, хе-хе…
– Большая-то часть луковых вон там лежит.
Туган указал на трясину с торчащими из нее обломками стен.
– Но хоть кто-то добежал? – спросил Метта. – Там ведь и в самом храме народу наверняка немало было!
Туган взлохматил ему волосы:
– Конечно, кто-то унес ноги. Там жрецов-то – чуть ли не с целый городок! Заперли было ворота – но люди к тому времени так завелись, что вынесли створки с разбегу, не щадя собственных жизней.
– Ибо, когда за твоей спиной великий праведный певец, силы удесятеряются, а страх пропадает! – ввернул благочестивый страж.
– И вы тоже ворота ломали? – спросил Хаста.
– Ну-у… Мы там были… гм… как бы сказать-то… с неправедной стороны.
– Мы тогда на стенах в храмовой страже стояли, – со вздохом уточнил третий воин.
– Словом, как снесли первые ворота, все, кто уцелел, отступили за вторую стену, – продолжал рассказ Туган. – Ее уже наскоком не взять. Народ вроде как устал, отрезвел, начал расходиться… Но тут вынесли вперед святого, праведного певца Зарни…
– Зарни, – повторил Хаста, и его спину продрало морозом. – Тот самый… Зарни Зьен?
– Он, он, святой наш покровитель, защитник бьяров! – нестройным хором подтвердили стражники.
– Погодите, славные воины, я запуталась! Разве Зарни Зьен – не юный государь Аюр?!
– Мы ошибались, – не моргнув глазом заявил страж. – Проклятые арьи нас заморочили! Хотели подменить своим змеенышем истинного Небесного Всадника! Горе нам! Очень многие повелись на обман…
– Многие?! – всплеснул руками Хаста. Ему не приходилось играть изумление. – Да вся Бьярма на царевича молилась!
Вот так новости… Пробираясь к Белазоре через охваченные мятежом земли, Хаста постоянно слышал хвалы Зарни Зьену, Небесному Всаднику, посреднику между небом и землей. Слушал и радовался, что во взбаламученной Бьярме хоть любовь к государю не угасла… Он и понятия не имел, что бьяры имели в виду совершенного другого человека!
– Вишь, какое оно сильное, арийское колдовство, – развел руками Туган. – Так вот. Зарни, божественный певец, устроился напротив ворот храма. Мы, грешные, со стен стреляем – и то ли попасть не можем, то ли ничто его не берет… А потом он на гуслях как заиграет! И в тот же миг мы все прозрели. Как сейчас помню: глянул на Светоча, а на меня ящер скалится! Я лук вскинул, чтобы стрелу ему в глаз всадить, а ящер лапу поднял, пальцами щелкнул – и исчез, колдун проклятый!
– Да, да, – загомонили прочие, вспоминая чудо. – Мы все прозрели!
– Ящеров со стен побросали…
– Ну а потом сами ворота людям открыли!
– За это Зарни праведный нас простил.
– И что, все, кто был в храме, погибли? – спросил Метта.
– Не все, – огорченно произнес Туган. – Часть змеелюдов заперлась в главной башне. Ну а потом такое началось, ох, храните нас Сол и Хул, вместе взятые!
И стражники наперебой принялись рассказывать то, что Хаста уже неоднократно слыхал по дороге в Белазору: о золотой вспышке, трясущейся земле, облаке пыли выше облаков… С одной лишь разницей – эти люди все видели своими глазами.
«Так, значит, правда», – думал Хаста, старательно ахая и всплескивая руками.
– …И башня исчезла, скрылась в небесах!
Анил ткнул Хасту в бок и что-то промычал, поведя глазами в сторону моря.
– Чего? А, ясно… Тут сынок любопытствует: куда она полетела-то?
Туган удивленно поглядел на остроносую женщину:
– Сказал же – в небеса!
– А в сторону-то какую?
– В сторону… – Туган призадумался. – А куда-то на закат, к Змеиному Языку.
Анил снова что-то промычал «матери» на ухо.
– Сынок думает, может, упала где-то поблизости? А там ведь сокровищ-то сколько! – объяснил Хаста любопытство немого, вызвав общий смех.
– Если где и упала, то в Змеевом море. Сокровища ему, ишь!
«Охотник» еще раз выразительно ткнул Хасту в бок:
– А можно то место посмотреть, где башня стояла?
– И мне! – выскочил Метта, сопровождаемый добродушными смешками.
– Там уж до вас все исхожено! Такими же искателями сокровищ!
– Ну пусть парни сходят, – махнул рукой Туган. – Жалко, что ли? Если порчи не боятся… А ты, матушка, с нами побудь, негоже тебе…