Арбалетчики в Карфагене
Шрифт:
— Ну, отчего же? Ещё — о похождениях каких-то общих знакомых.
— Хи-хи! На что ты намекаешь, а? Пошляк! — и плечи как бы невзначай расправила так, что полупрозрачная ткань на груди натянулась. Потом изобразила серьёзный и озабоченный вид:
— А известно ли Циклопу, что против него готовится заговор?
— Заговор? И какой же? Освистать его на Собрании? Или написать ночью на ограде его особняка бранное слово?
— Я не шучу, Максим! Его хотят убить!
— И при этом так неосторожны, что посвящают в свою тайну тебя?
— Злоумышленник проговорился случайно.
— И кто же этот
— Младший брат моего покойного мужа. Этот глупец мечтает избавить город от тирана!
— И за что же он так ненавидит Одноглазого?
— За реформу Совета Ста Четырёх. Ведь Циклоп отстраняет от власти лучших людей города, в числе которых и их семья. Мой деверь вбил себе в голову, что тиран должен умереть, а он сам — прославиться как тираноубийца.
— Ценой собственной смерти на кресте?
— Он уверен, что со смертью Циклопа тут же восстанет и весь город.
— Ага, особенно городская чернь!
— Да кто в Мегаре думает о черни! Восстать должны все лучшие семейства со своими наёмниками!
— Против городского ополчения и ветеранов Одноглазого? Не думаю, чтобы вся Мегара сошла с ума. Старый город и войско порвут за него кого угодно.
— Я знаю. Но глупец в это не верит, и я не смогла отговорить его. Он погубит и себя, и всю свою семью!
— И чего ты хочешь от меня? Почему бы тебе не сообщить обо всём отцу?
— Зачем беспокоить этим отца? Разве мало у него других забот? Я слыхала, что ты сумел сделать какие-то очень сложные и опасные дела в Гадесе. Если ты справился там — справишься и здесь.
— С чем именно? Твой деверь, не послушав тебя, вдруг послушает меня?
— Ну, ты ведь умеешь справляться с непослушными и непонятливыми. Как в Гадесе с каким-то Дагоном, например…
— И ты хочешь, чтобы я так же "вразумил" и брата твоего мужа? А зачем это тебе, досточтимая?
— Глупца всё равно уже не спасти. Но я не хочу, чтобы пострадала вся их семья. Пусть лучше погибнет он один!
— Так, так… Ещё братья у этого несчастного есть?
— Законных — нет, — ответила она после некоторой заминки.
— И значит, после гибели этого, наследником его отца будет внук?
— Ты неглуп, Максим! И раз ты всё понял — должен понимать и то, НАСКОЛЬКО я буду благодарна тому, кто решит эту проблему! — говорится это с соответствующим придыханием и выставлением ножки — эта стерва явно уверена в своей неотразимости.
— А заговор…
— В том-то и дело! Надо спешить! Он же погубит всё!
— Нужны доказательства, досточтимая.
— Ты мне не веришь?
— Дело слишком серьёзное, чтобы верить в нём на слово. Тут пахнет крестом, если что-то окажется не так.
— Хорошо, я постараюсь добыть доказательства! — и удалилась такой походкой, что… гм… ладно, до дома и Софонибы недалеко, гы-гы!
Выпустив пар с бастулонкой и вернув себе способность соображать здраво, я прикинул хрен к носу. В самоубийственную жертвенность олигархического отпрыска, вдобавок — наследника, верилось как-то с трудом. Обычно такие ребята чужими руками жар загребать горазды — как Мириам, например. А посему — не очень-то верилось и в заговор. Доказательства-то эта сучка, надо думать, какие-нибудь придумает и сфабрикует, мотивации у неё для этого — вагон и маленькая тележка, но всё-же — а вдруг?
Поразмыслив,
Спустя неделю Васкес поделился со мной добытыми сведениями. Как мы и догадывались, никаким реальным заговором против Ганнибала там и не пахло, а был лишь обыкновенный пьяный трёп — в точности такой же, как и в подавляющем большинстве домов членов Совета Ста Четырёх, где имелись представители "золотой молодёжи" мужеска полу. Убить "проклятого тирана" Циклопа "брался" под винными парами практически каждый из них, и что характерно — собственноручно. Потом, протрезвев, одумывались. Спешка же Мириам была обусловлена несколько иным обстоятельством — непутёвый братец ейного покойного муженька собрался жениться и остепениться, а от этого обычно бывают дети-наследники…
Но какова ж интриганка! На хрен, на хрен, скорее бы в "командировку"!
7. Родос
— Охренеть! Представь себе только, сколько всего ПОЛЕЗНОГО можно было бы сделать из этой бронзы и этого железа! — таким было моё мнение о местном Чуде Света.
— Представляю! — покачал головой Васькин, — У этих сеньоров сухопутных войск не хватает, а тут металла на вооружение хорошей фаланги достаточно!
Если он и преувеличивает, то не столь уж и круто. Пятьсот талантов бронзы и триста талантов железа вобрал в себя этот Колосс Родосский, а один талант — примерно двадцать шесть кило. Мыслимое ли дело? И ради чего, спрашивается?
Валяющиеся обломки бывшего чуда не позволяли теперь даже определить, как оно выглядело до обрушения. Позднее, в эпоху Ренессанса, уже и вовсе нафантазируют, будто стоял Колосс на молу над входом в гавань, и корабли проплывали меж его расставленных ног, гы-гы! Мы-то видели и место, где валяются обломки — далековато от волноломов гавани, и ширину входа в неё — это на "шпагат" того Колосса пришлось бы тогда сажать, и хрен бы он тогда простоял свои полвека. Естественно, такой глупости не сделали даже эти взбаламошные греки. Хотя — далеко ли они от неё ушли, если разобраться? Египтяне своих Рамсесов высекали гораздо меньших размеров, но цельнокаменными и сидящими на массивных тронах, то бишь с надёжной опорой — и это в Египте, куда более спокойном в сейсмическом отношении. А каким отсеком спинного мозга думали родосцы? Поставить высоченную клёпаную жестянку на железном каркасе в районе высокой сейсмической активности, о которой они не могли не знать — млять, охренели, что ли?! Да за это не то что помогать, как тот Птолемей египетский, который Филопатор, что медь, мастеров и деньги им на восстановление рухнувшего истукана выслал — вздрючить за это следовало бы по первое число! Ага, за грубое нарушение техники безопасности, млять! Это во-первых.