Арбайт. Широкое полотно
Шрифт:
— О, там было много мотивов у хороших. Самый распространенный — улучшить КПСС изнутри.
— Вот это по-нашему, по-русски: войти в компанию отъявленных негодяев и мечтать среди них о хорошем. Ясно, почему на Западе так сложно «втыкаются» в Достоевского.
— Бесплатно уступаю тему докторской диссертации: «Динамика мотивов Ф.М.Достоевского в мироощущении рядовых членов КПСС времен застоя».
— Боюсь, тема настолько глубока, что мне придется вновь прибегнуть к холодному алкоголю. Иначе просто нельзя…
— Тоже тема для диссертации: «Холодный алкоголь
— Ради родины на всё согласен!!!
— Ну уж на всё! Вы же не согласны, чтобы вас ради родины убили с расчленением? Но если согласны, то я вами восхищаюсь и предсказываю, что ваши портреты тогда будут висеть во всех офисах «офисного планктона» вместо Че Гевары.
— Э-э-э, нет! Так дело не пойдет! Я ж все-таки как бы уже тогда буду академик, как же меня с расчленением?.. Пожалуй, я лучше пивка за родину выпью. И вреда меньше натворю.
— Одобряю ваш «экзистенциальный выбор». Хотя… может, еще и не расчленят, зачем уж сразу предполагать худшее?
— Боюсь, что наша жизнь вообще состоит из дозированного сочетания психических болезней, усиливаемых то похмельным синдромом, то гульбой, то пальбой. То постановлениями ЦК КПСС, то указами президента. То морозами, когда птица гибнет на лету, то жарой, вызывающей непреодолимую тягу к пиву.
— «ЕдРо» — это такой же филиал ФСБ или наследник КПСС, как журнал «Эсквайр», «Экспресс-Газета» или газета «Коммерсант». Все так пропитано баблом, что речи о каких-то идеях не идет нигде. Ну и слава богу, наверное. От XXI века я жду, что скорей всего в нем умру. К 108 годам (ровно столько я собираюсь прожить) умереть самому захочется, устану.
— Пелевин прав: есть чекисты силовые («ЕдРо» и т. д.) и чекисты либеральные («Эхо Москвы», Каспаров, Касьянов) и больше никого нет.
— А куда же тогда отнести тех, кто не чекисты? Например, вас.
— Что вы! Я — мелочь пузатая, до которой чекистам дела нету (нет денег — нет и «дела»).
— Настоящему чекисту дело есть до всего и до всех. Как сексуальному маньяку до любой особы, обладающей женскими гениталиями.
— Мне кажется, что причина вечной нашей позиции «на краю» лежит вне поля действия гуманитарных и естественных причин, где-то близко к оккультному понятию типа «проклятой земли» или «заколдованного места». Смотрите здесь, пожалуй, наиболее структурированные ответы на все эти «вечные вопросы»: http://www.kasparov.ru/material.php?id=4C4EA35F13824#export.
— Все правильно и справедливо, за исключением того, кто говорит эти очевидные вещи. Юрий Афанасьев, бывший начальник советских пионеров, красноярский комсомолист, сотрудник журнала «Коммунист». Какого хера они всё нас учат, вместо того чтобы покаяться в мерзостях собственной жизни? Зачем Каспаров был в ЦК ВЛКСМ? Зачем Касьянов имеет прозвище Миша Два Процента? Зачем дура Хакамада выпустила в нищей стране предвыборный клип, где она, счастливая, летит перед выборами в частном самолете с кожаными креслами, хохоча от непонятной радости вместе с Чубайсом? Просрали из-за жадности и глупости демократию, а теперь им Путин виноват. Или, по традиции, Россия виновата, не та, видите ли, страна.
— Я знаком с послужным списком упомянутых вами персонажей и совершенно согласен, что главные качества, объединяющие эту компанию форейторов демократии, — конформизм и безудержная жажда власти. Более того, я все чаще стал замечать те же черты и в некоторых правозащитниках «в законе» и истинных борцах с режимом, немало пострадавших от него в эпоху исторического материализма. Однако не могу не признать, что в минуты просветления они в состоянии неплохо формулировать как минимум тему «Кто виноват?». С «Что делать?», как правило, похуже, но это и неудивительно.
— Ну, с «Что делать?» на Руси всегда худо было. Затем и коммунизм, чтоб до основанья все разрушить, а потом «будем посмотреть». Некоторые правозащитники тоже стали истеблишментом еще при Ельцине. Я помню, как дочка одного из тех, кто из грязи да в князи, на вопрос, кто ее отец, с гордостью ответила: «Как? Вы не знаете? Известный правозащитник». Был этот «известный правозащитник» при прежней власти тихим членом КПСС и безропотно существовал, как мышь под веником.
— Когда заканчивается кровавый бардак, начинается такая скука, что поневоле хочется взяться за нож.
— Гуманизм не торжествовал никогда. Иллюстрацией этого служит печальная жизнь принца Гамлета, который под большевиками не жил, но тоже имел проблемы.
— Гамлет жил в эпоху, когда «прав человека» вообще не было. Сегодня они есть. Права человека, семейные ценности и выбор продуктов — хорошо и прилично, а нарушение этой гармонии — глупо, но интересно.
— Потешная КПСС — более точное определение «Единой России». Эти новые партийцы хорошо помнят, как всё было, тянутся изо всех силенок к прежнему (Брежневу?), да не могут дотянуться.
— Что делать? Вспомнилось дурацкое детское присловье: снять штаны и бегать. То есть возвратиться в то время, когда без штанов были все, а не только дети и отдельные развивающиеся народы жарких стран. Возвратиться, скажем, в Римскую империю, где все были бесштанной командой. Александр Македонский, Веспасиан, Сенека, Цезарь Гай Юлий, Гней Домиций Агенобарб, Аврункулей — у всех у них никаких штанов не было.
— А как же они тогда воевали зимой без штанов?
— В меха укутывались. Я такого древнеримского воителя видела в музее Лондона: поверх туники он обмотал себя шкурами длинношерстных животных (волка, медведя или, может, енота), выглядел вроде этого самого медведя.
— А кто же и когда изобрел штаны? Уж не французы ли? С них станется.
— Точно! Юлий Цезарь сильно дивился варварским одежкам галлов: те носили на теле штаны и много разноцветных татуировок. У галлов все-таки погода зябче, чем в Италии.
— А блатные наколки кто французов научил делать?
— Французов учить не надо — сами справятся. До них татуировка была общеупотребительной у германцев и иже с ними. Перед боем они еще вдобавок густо расписывали свои тушки и физиономии, как правило, синими красками. А волосы эти древние люди мазали красной глиной: та застывала, получался такой глиняный горшок на башке — вместо шлема. В музее Пушкина есть копия римской статуи из Капитолия «Умирающий галл» и еще один, который убивает жену и дитя, — так вот у них как раз такие горшкообразные головы.