Арбин
Шрифт:
Захожу внутрь, ощущая жуткий страх. Мой взгляд первым делом упирается в светлое огромное пространство, и я поняла, что что-то схожее с прежним жилищем Арбинского есть. Огромное пространство делало схожими имущество Арбина и Артема. Только здесь было очень светло, до рези в глазах, и… мне это нравилось.
Огромные сомнения одолевают меня, страх увидеть лицо этого мужчины выбивает весь кислород из легких, но пути назад нет. Замешкаюсь – разрушу все, на что я согласилась. Буду показывать свой страх перед ним – со
Марат так сказал.
Я останавливаюсь посередине прихожей, и тут же появляется Марат. Так резко и неожиданно, что я вздрагиваю, так и не успевая прикоснуться к своей верхней одежде. Его взгляд кажется мне таким встревоженным, что я вот-вот готова сорваться с места, лишь бы не находиться здесь. И Марат видит мое состояние.
– Я ведь предупреждал, Влада: твое спокойствие – это наше спасение, - шепчет обеспокоенно Марат, - жизнь многих людей сейчас висит на волоске, и твое благополучие, к сожалению, в том числе. Здесь не Арбин, помни это!
– Я не могу, - выдыхаю я, начиная трястись при виде взволнованного Марата.
Если он тревожен, то чего же хочет от меня? Покоя удава?
– Поздно, - прикрывает глаза Марат, а затем я замираю.
Из моих похолодевших и оттого тяжелых рук Марат ловко забирает сумку. Я словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как светлая аккуратная дверь, скорее всего ведущая на кухню, начинает движение. Из-за нее медленно выходит человек.
Фигура, которую я давным-давно не имела чести лицезреть, вскоре стоит в другой части прихожей прямо напротив меня. Большой чемодан уже поднимают по лифту подчиненные Артема. Я пришла к середине моста, и он… тоже.
Высокий широкоплечий мужчина по имени Артем Арбинский передо мной, и мне уже некуда деться. Сейчас, будь у меня возможность, я бы сбежала к чертям. Клянусь, я бы не приехала сюда!
Куда подевалась моя уверенность, которая была во мне, когда я поднималась в эту квартиру? Я ведь не ехала на лифте, чтобы специально подумать тысячу раз перед тем, как зайти в квартиру, и все же поднялась. Пришла, открыла дверь и сейчас стою перед самым жестоким человеком в моей жизни. Он насиловал восемнадцатилетнюю девочку, еще немного лет назад ею была я!
– Влада, раздевайся и проходи, - голос Марата пробивается в мое сознание, и я понимаю, что уже делаю огромную, фатальную ошибку: в моих глазах стоит страх к незнакомцу, а этого нельзя было допустить.
Слышу, как чемодан заносят и ставят прямо у порога. Мои вещи там. Так же молча подчиненные нового незнакомца покидают квартиру.
– Артем Алексеевич, теперь мне пора. Разрешите? – произносит Марат и, получая кивок «Артема Алексеевича», удаляется вслед за остальными людьми. В этой большой квартире спального района мы остались одни. Мельком подмечаю извилистую лестницу и понимаю, что квартира
Марат сделал все возможное, теперь дело – за мной, хотя почему-то присутствие Марата вселяло в меня больше уверенности, чем уединение.
Взгляд Марата перед уходом так и твердит: «Мы говорили об этом тысячу раз, не подведи…»
– Здравствуй… - голос и нервы далеки от разума, приветствие вырывается само собой от накалившейся обстановки.
Если бы я не знала, что передо мной стоит не тот жестокий Арбин, а Артем, полностью лишившийся памяти, то я бы умерла от страха.
Но вместо этого следую четким инструкциям и на моем лице появляется скованная, но все же улыбка.
Я впервые за долгое время слышу его хрипловатый глубокий голос. Голос Арбина:
– Здравствуй, Влада…
Муж делает шаги по направлению к жене, чтобы взять ее нелегкую верхнюю одежду.
В моей же голове отчаянно представляется Арбин, который идет к своей лисе, чтобы вновь…
Его руки прикасаются к пальто, а мои костяшки пальцев побелели от того, насколько я сильно вцепилась в свою вещь.
Сняла, но не могу отдать.
А вдруг обратно придется спасаться бегством?
Смотрю на мужчину, что стоит передо мной в обычных домашних штанах и кристально белой рубашке и пытаюсь разгадать: он действительно потерял память? Ведь внешне нет никаких доказательств, кроме шрамов… Их много, и это только те, что я вижу. Под одеждой, вероятно, все обстояло намного хуже.
Я бесстыдно разглядываю Артема: самый заметный шрам начинается в области виска и уходит куда-то выше, к голове. Бесцеремонно рассматриваю незнакомца в то время, как он с улыбкой рассматривает меня.
Улыбка не такая.
Совсем не улыбка Арбина.
Может быть потому, что Арбин не умел улыбаться?
– Все в порядке? – слышу хрипловатый голос и, наконец, разжимаю руки, позволяя ему взять мое пальто.
– Конечно, - слово срывается с моих губ не так быстро, как лицо мужчины приближается ко мне.
Чувствую поцелуй в висок и замираю. Его шепот застает меня врасплох, и я не могу расслабиться.
– Я совсем тебя не знаю, но внутри все горит от того, как хочется тебя обнять. Я уверен, что не в памяти головы дело, а в памяти сердца…
«Я совсем тебя не знаю…»
И я тебя тоже не знаю, Артем Арбинский. Знаю только беспощадного Арбина. Быть может, мы познакомимся заново?
А пока я буду звать тебя незнакомцем. Мне так менее больно привыкать к тебе снова…
Незнакомец отстраняется, не позволяя себе и тронуть меня. Чувствую только мимолетное прикосновение мужских губ, ведь он видит мою скованность и усталость. Он думает – от дороги, а я знаю истинную причину.
Я добровольно вернулась к зверю…