Ардагаст и его враги
Шрифт:
Легионеры у восточных ворот с удивлением прислушивались к суматохе, поднявшейся вдруг среди осаждавших. Лай, ругань, вой, крики: "Держи лысого волка!" Солдаты чуть не остолбенели, когда этот самый лысый волк оказался перед воротами и завопил человеческим голосом: "Откройте! Я ваш император!" Ему открыли - не потому что вспомнили капитолийскую волчицу. Волей легионеров завладела в этот миг воля чародея в черном с серебром плаще. Когда же перед их взорами и впрямь предстало надменное лицо Господина и Бога, осталось лишь вытянуться и вскинуть руки в приветствии.
На рассвете в стан осаждавших
– - А под ярмом они пройти не хотят? Мы, армяне, знаем, как такое делать с римлянами, - сказал Мгер.
– - Пусть сначала выдадут своего Лысого Нерона. Пока он еще кем-нибудь не оборотился, - улыбнулся Зореславич.
– - На чары пусть не надеется. Второй раз землю трясти мы Валенту не дадим, - добавил Вышата.
– - Да что с ними говорить? Пойдем на приступ и перебьем их, как Хищный легион!
– махнул кулаком Хор-алдар.
– - Зачет? Ведь мы победили: они уберутся из Бойохейма и дадут выкуп. К чему еще губить воинов?
– пожал плечами Вангион.
– - Ты хочешь, чтобы гибли мы, армяне? Это к нам, на Восток он теперь пойдет!
– возмущенно сверкнул глазами Мгер.
– - Я избран конунгом маркоманнов, а не армян. Моя страна и так опустошена, - невозмутимо ответил Вангион.
– - Да вы можете весь мир избавить от этого оборотня! Сидон, неужели упустишь такой подвиг?
– горячился армянин.
Но конунг квадов, обычно лихой и отважный, лишь отвел взгляд.
– - Наши земли тоже опустошены. И воины устали.
– - Вы, пришельцы, уйдете, а нам жить с римлянами через реку. Убьем кесаря - новый пойдет мстить за него, - сказал Арнакутай.
– - Что я должен ответить моему императору?
– холодно осведомился Ситалк.
– - Что мы согласны выпустить его войско за выкуп. Пусть заплатит всем четырем племенам, росам тоже, - ответил Вангион.
– - Только пусть не числит нас, росов, среди своих друзей и союзников, - с едкой иронией произнес Ардагаст.
Из полутьмы шатра вдруг выступили фигуры двух конунгов - белокурого и златобородого.
– - Здесь некому вручить солнечный меч, - с горечью и досадой сказал белокурый.
– Твои свевы, Ариовист, еще не поняли, как велик мир и как он мал.
– - Я сам это понял только на небе, - пожал плечами Златобородый.
– Но когда они поймут - погонят римлян до самого Океана.
– - Тогда и мои херуски не отстанут, - уверенно тряхнул буйными кудрями Арминий.
– А сейчас едем в Валгаллу. Подраться сегодня уже не успеем, так хоть вепрятины поедим. Хугин прилетел, сказал: Длиннобородый будет чествовать Маробода с Катуальдой.
– - Слышите? Наши конунги заслужили Валгаллу. Победа, свевы!
– преувеличенно бодро воскликнул Вангион.
Не отозвавшись ни словом, оба великих героя покинули шатер. Следом вышел наружу армянин. Догнав его, Сидон заговорил торопливо и виновато:
– - Прости, герцог Мгер! Будь со мной только бродячая дружина, я бы сейчас пошел с тобой на Восток. Но у меня - племя. И меч Бальдра по-прежнему тяжел для меня.
Князь-маг ничего не ответил. Глядя в небо, он видел, как пробивается сквозь поредевшие облака свет восходящего солнца, как туда, в сторону Асгарда, города Водана, поворачивают своих коней дикие охотники. Приветствуя их, Мгер поднял солнечный меч. Словно молния беззвучно ударила с неба в клинок, и руны вспыхнули золотым пламенем. Душа меча вернулась в него.
Над лесами, горами, замерзшими реками летела на восток дикая охота. Четыре конунга скакали во главе ее и беседовали, словно старые друзья. Те, кто видел их в тот день в небе, верили: в тяжелый час великие герои еще вернутся к своим племенам.
А среди заснеженного леса плакала, прижавшись лбом к холодному стволу бука, главная пророчица свевов. Ее Хейдрих, отважный и непослушный Хейдрих, уже не вернется в этот мир иначе, как жутким волкоголовым призраком. Черная Перхта - не Флинц, она не возвращает жизни даже своим верным слугам. Женщина в белом, с прекрасным и мудрым лицом, Гладила волосы жрицы и тихо говорила:
– - Как же долго ты шла ко мне, девочка Ганна... А ведь я могла вызволить тебя даже со дна Мачехи.
– - Я думала, Перхта одна. И служила вам обеим.
– - Видишь, что из этого вышло? Твой сын умер негодяем, а младшая дочь стала ведьмой и распутницей.
– - Но старшую я уберегла от всей этой мерзости!
– - Главное - убереги саму себя, если уж ты поняла разницу между мной и сестрой. Мы с ней были всегда, еще до начала мира. И каждый смертный сам выбирает между нами.
Валерий Рубрий не погиб на берегу Сватавы. Несколько дней он отлеживался в шалаше из еловых веток, пока не затянулись раны. Затем вместе с двумя верными легионерами отправился на юг. В Карнунт они добрались, когда весть о гибели Хищного легиона и его легата давно уже разлетелась по Империи. Против ожидания, Домициан принял Рубрия милостиво и направил на Восток - легатом Двенадцатого Молниеносного.
Вскоре был заключен мир с даками. Децебал получил не только изрядную дань, но и искусных ремесленников - оружейников и строителей крепостей. Свое самолюбие Господин и Бог потешил тем, что увенчал короной даков их посла Диега (сам увенчанный потом изрядно посмеялся над этим вместе с Децебалом). Тем временем другие легионы победили хаттов, и Домициан справил, наконец, двойной триумф. Он почти уверил даже себя, что победил также и сарматов (ушли же эти росы к себе на Борисфен!), но за эту "победу" лишь пожертвовал золотой венок Юпитеру Капитолийскому. Потом вдруг взбунтовался наместник Германии Сатурнин. И только усмирив мятеж, Нерон-Домициан смог, наконец, выступить на Восток в поисках достойных себя подвигов. Для начала он решил покарать Армению и ее царя Арташеса-Тиридата, посмевшего отказать Риму в дани.