Арена смерти
Шрифт:
– Я не должен этого делать, – тихо, но твердо сказал Бык.
– А я не хочу быть скучной примерной дурочкой, – с вызовом произнесла девушка. – Что мне, всю жизнь мастурбировать в ожидании несуществующего принца? Почему я не могу получить то, о чем мечтаю уже сто лет?
– Ты смелая… – отозвался Бык, слегка ошеломленный ее словами, – и… очень… – он осекся.
Ему следовало бы отвернуться, отвести от Ольги глаза, но он не нашел в себе сил. Она была прекрасна в своей решительности, смешанной со стыдливостью и возбуждением, все это переливалось в ней как перламутр под лучами солнца. Нахлынувшее на нее чувство у его на глазах рушило все преграды и запреты. Её стройное тело было так очаровательно и свежо, глаза излучали такой теплый и чувственный свет, что он едва устоял.
– Ты хотел сказать, что я бесстыдная, – подсказала ему Ольга.
– Нет, ты… наоборот… ты очень… израненная какая-то, – произнес Бык, теряясь.
Тут она вновь приникла к нему и стала расстегивать на нем рубашку.
– Не надо, – Бык удержал ее руку.
– Почему, ну почему? – Ольга чуть ли не заплакала. – Не беспокойся, я никому не скажу. Ведь ты меня хочешь? Скажи, хочешь? Я ведь вижу, что хочешь. Я чувствую это, понимаешь, чувствую.
– Не в этом дело, – произнес Бык, все еще держа ее руку в своей.
– А в чем? У тебя никогда не было девственницы? Но ты не волнуйся – моя стыдливость сейчас куда-то делась. Тебе не надо меня бояться.
– Нет, вовсе не поэтому. Просто я не должен так поступать, понимаешь. Не должен и не могу.
– А я могу! – выпалила она. – Или ты посоветуешь мне ждать старости, чтобы умертвить жар своего тела? И что тогда? Сидеть в богадельне и вязать носки для внуков, которым наплевать на старуху, пропахнувшую кислым и ветхим? Поцелуй меня, – попросила она с мольбой.
Бык стоял рядом с ней, не в силах ее оттолкнуть. Ему вдруг стало невыносимо жалко эту хрупкую нежную девочку, почти ребенка, скрывающую под колкостями, иронией и показной смелостью по сути совершенно беззащитную, доверчивую и мятущуюся душу. Но это его чувство к ней, он это понял тут, прямо сейчас, было не чувством мужчины к женщине, а скорее чувством старшего брата к младшей сестре, хотя еще несколько минут назад он чудом не поддался плотскому порыву. Потому он приблизился к ней, поцеловал ее в голову, затем мягко отстранил от себя и произнес:
– Мне тебя очень жалко, правда, Оленька. Ты мне очень нравишься, но я не могу. У нас с тобой ничего такого не будет, ты уж прости.
– Почему?! Почему?! – в глазах ее были слезы. – Ну почему же?!
– Потому что это надо делать только по любви… а секс – это только иллюзия близости… Иначе я не могу, понимаешь? Даже с тобой, такой юной и такой прекрасной.
– А что мне тогда делать? Я ведь люблю тебя! С самого первого дня, как только ты у нас появился. Мне без тебя плохо, – она прижалась к нему и тихо заплакала.
– Ничего, все у тебя будет нормально, – стал успокаивать ее Бык, вытирая ей слезы тылом ладони. – У такой девушки как ты, разве может быть по-другому?
– Ничего ты не понимаешь! – воскликнула Ольга в сердцах и оттолкнула его. – Только не говори, что мы будем дружить!
Бык провел рукой по своему лицу, словно снимая какую-то пленку, и сказал, приходя в себя:
– А почему бы и нет? Вот как раз сейчас мы и могли бы всё испортить.
Ольга посмотрела на него с ненавистью и выпалила:
– Никому я на этом свете не нужна! Ты это понимаешь или нет? Все заняты только собой! Я для всех только предмет для похвальбы, как всё это, – она обвела вокруг рукой. – Вот как эта гребанная фигня! – она вдруг с силой опрокинула стоявшую на столике вазу на пол, которая грохнулась на пол и разлетелась на куски.
– Оденься, – Бык поднял с пола майку Ольги и протянул ей. – Если честно – я предпочел бы быть тебе хорошим другом, нежели плохим любовником.
Ольга мгновение стояла молча, потом выхватила из его рук майку и бросилась прочь. Он не стал ее остановить, нашел веник с совком и принялся подметать осколки вазы, наконец, он собрал их и выбросил в мусор.
Закончив уборку, он отправляется на поиски Ольги и нашел ее в одной из комнат: она уже немного успокоилась и смотрела телевизор.
– Что показывают? – поинтересовался Бык.
В ответ он ожидал услышать какую-нибудь очередную резкость, но Ольга просто пожала плечами и сказала:
– Так, какую-то муть.
– Можно мне присоединиться?
– Валяй. Смотри, если эта чушь тебе по нраву.
– Чушь это сейчас как раз то, что мне больше всего нужно, – признался Бык. – А то что-то уж слишком много приключений за один день. Пусть голова отдохнет
– А хочешь поглядеть кое-что из папиной коллекции? – спросила Ольга, повернувшись к нему.
– Давай, если что-нибудь стоящее, – согласился он, уловив в ее голосе какие-то странные нотки.
– Еще какое стоящее! – она поднялась и вышла из комнаты.
Вскоре она вернулась с видеокассетой и вставила ее в видеомагнитофон.
– Только смотри не упади, – усмехнулась Ольга и включила воспроизведение.
***
То, что увидел Бык записанным на кассете, было действительно для него полной неожиданностью. На экране телевизора отец Ольги Сергей Федорович забавлялся со служанкой Катей. Сцены их игр были более чем откровенные. При это явно было видно, что Катя вовсе не протестует, а даже наоборот – всячески старается ублажить своего хозяина. Она громко весело смеялась, подставляя для утех Сергея Федоровича все доступные ему места, чем тот без всякого смущения пользовался напропалую.
– Как видишь, мой папочка умеет выбирать себе домработниц, – усмехнулась Ольга. – А по Катюшеньке-простушеньке ведь и не скажешь, что она такая смелая, со стороны чистое дитя и скромница. Будь ты все проклято! – она швырнула в сердцах пульт дистанционного управления и выбежала из комнаты прочь.
Бык выключил видеомагнитофон и телевизор и пошел за Ольгой, найдя ее лежащей на диване лицом вниз, плечи ее вздрагивали от плача. Он присел рядом с ней и погладил ее по голове.
– Отстань! – огрызнулась она, отталкивая его руку.