Арест

Ангелос Валерия

Будь ты проклят!

Но пока проклята только я. Проклята этим невозможным и нереальным мужчиной. Повержена им. Сокрушена. Уничтожена и разбита вдребезги.

Жаркое дыхание опаляет, оставляет клеймо. От ощущения сдерживаемого напора меня потряхивает гораздо сильнее, чем от явной атаки. Нагнетание действует похлеще огня. Прожигает кожу.

Черт. На что он намекает? Выследил меня по запаху? Как животное? Бред.

А вообще существует отличное логическое объяснение. Камеры установлены повсюду. Обширная сеть видеонаблюдения

позволяет отслеживать преступников. Наша система распознавания лиц никому не позволит далеко скрыться. Достаточно несколько раз попасть под прицел и специальная программа просчитает вероятные маршруты.

Почему я сразу об этом не подумала? Почему не заметила настолько важный и серьезный момент?

Учитывая место работы Адама, было странно надеяться на легкое избавление. У него волчья хватка, хищные повадки. Он привык выслеживать правонарушителей.

Безумная. И на что я надеялась? В следующий раз необходимо подготовиться лучше, принять во внимание все мелочи и детали, продумать маскировку.

Я ловлю его взгляд. Вернее он ловит меня. Сканирует, прошивает насквозь, добирается до спинного мозга.

Судорожно поджимаю губы. Следующего раза не будет. Никогда.

Адам не позволит. Не даст мне уйти.

— Это заводит, — вдруг произносит мужчина.

— Что? — мой голос срывается. — Загонять добычу в угол? Преследовать? Отрезать пути к отступлению?

— Нет, — звериный оскал как будто смягчается. — Твой ум.

Отказываюсь верить в то, что он действительно это говорит.

Ум? Серьезно? Словно была возможность оценить мои интеллектуальные способности. Чушь. Ничего подобного.

— Тебя интересует только секс, — выдаю судорожно.

А потом понимаю: это далеко не так. Секс он мог получить в любом месте. Редкая девушка сумела бы отказать, устоять от искушения. Да и в деловых связях моего отца вряд ли отмечается особенная ценность. Наверняка, есть более влиятельные семьи.

Тогда в чем суть? Где смысл? Неужели я ему и правда понравилась? Притянула? Запала в душу?

Боже. Я не уверена, есть ли у него душа.

— Ты знаешь, что нет, — ровно произносит Адам, не отводя от меня глаз, создавая полное впечатление того, будто проникает глубоко в потаенные мысли.

— Хватит создавать красивые миражи, — произношу тихо, чуть дышу от волнения. — Ты трахаешь меня как последнюю шлюху. Каждый раз оказывается только хлеще того, что произошло между нами тогда. Внизу. В подвале. И я не спорю, ты отличный любовник. Но таких отношений мало для создания семьи. Я не готова связать жизнь с тем, о ком ничего неизвестно.

— Забавно, — кривая ухмылка гаснет.

— Что? — спрашиваю с долей истеричности. — Что такого забавного?

— Ты так близко подобралась к правде, — замечает с обманчивой мягкостью. — Но все равно не понимаешь главное.

— Объясни, — требую глухо. — Тебе нужны деньги? Связи? В чем смысл шантажировать моего

отца? Устраивать весь этот фарс? Фальшивое бракосочетание?

Адам подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо, точно тряпичную куклу, и относит в комнату, бросает поперек кровати.

Разговор окончен. Между нами и без того прозвучало слишком много реплик.

— Нет! — восклицаю яростно. — Так дело не пойдет. Мы поговорим. Хоть раз, но поговорим. Нормально. Без твоих проклятых трюков.

Матрас пружинит под тяжестью его веса, а в следующий миг трещит моя блузка, раздираемая огромной ладонью.

— Отлично, — заявляю ядовито, цепляюсь за его руку, царапая кожу до крови. — Будешь насиловать?

— Только если сама попросишь, — заключает насмешливо.

А после обхватывает меня за плечи и переворачивает на живот, ставит на колени, вынуждает принять унизительную позу покорности. Шлепает ладонью по заду, принуждая буквально подскочить.

Одна секунда — раздается треск моих джинсов. По швам ткань расходится. Жесткий материал ранит кожу.

— Начнем разговор, — чеканит Адам, раздирая кружевное нижнее белье, отбрасывает клочки подальше, оголяет плоть.

12

— Я бы предпочла общаться в одежде, — выдаю сдавленно, четко ощущаю надвигающуюся угрозу, вжимаюсь в матрас, пробуя увильнуть, ускользнуть. — Нет!

Мой вскрик сливается воедино с жестким шлепком по ягодице.

— Зачем нам лишние формальности? — небрежно интересуется Адам, поглаживая меня там, где его крупная ладонь наверняка оставила выразительный алый след.

— Одежда — не формальность, — замечаю и тут же прикусываю нижнюю губу, сдерживая унизительный вопль.

Второй шлепок ощущается еще сильнее. И горячее. Черт, я чувствую не только боль. Совсем не боль, если честно. Сама поза возбуждает и доводит до предела. Теперь и на другой ягодице зияет красноречивая отметина. А низ живота обдает кипятком.

Это ненормально. Извращенно. Я не должна так реагировать.

Что он творит? Как? Откуда у него пугающая власть над моим телом? Откуда этот подавляющий любой бунт контроль? Чистое безумие, ничем не замутненное.

— Ты правда хочешь обсудить именно этот вопрос? — вкрадчивая ремарка, насмешливая, пожалуй даже издевательская. — Признаю откровенно, без одежды смотришься гораздо лучше. Особенно если мы наедине.

— Ты… больной, — роняю судорожно. — Извращенец!

— Согласен, — произносит обманчиво мягко, опять поглаживает меня, будто пытается смягчить собственную вину. — Я предпочитаю обнажать истину. Никогда не скрываю правду.

— Ложь, — жадно ловлю воздух ртом. — Ты скрываешь абсолютно все и всегда. От тебя невозможно добиться ни слова правды. Каждый шаг как часть гребаной манипуляции. Расслабиться нереально. Доверять тоже. Защищен покруче Форт-Нокс.