Арестант особых кровей
Шрифт:
Все это время я буду оставаться на штрафных работах, жить в гнетущей атмосфере бойкота, опасаться нового поползновения Хальда и каждый день видеть Найте, который, вроде, и заслужил подставу, но перед которым мне все равно стыдно.
— На выход, — напомнил о себе охранник и ткнул меня в спину, подталкивая к двери.
1 Синдром внезапной смерти — неожиданная смерть физически здорового человека. Может быть вызвана резким сильным выбросом эо в прошлом, или явиться следствием стресса. Также к внезапной смерти могут привести неправильная циркуляция жизненной энергии в теле человека, деформация потоков/каналов эо.
Глава 11
Найте
Без
Да и с арестантами у меня сложились нормальные отношения. Большинство из них были простыми людьми, которые по дурости или по наглости заигрались с эо и угодили сюда на отработку и перевоспитание; я не горел желанием с ними общаться, но от разговоров, когда ко мне обращались, не уклонялся. Немногочисленные центавриане усердно заводили со мной светские беседы, всеми силами стараясь отличаться от основной массы арестантов, но их потуги заделаться мне в товарищи потерпели неудачу, и вскоре они стали поглядывать на меня с тщательно взращенным презрением — зазвездился совсем этот Малейв… То, что они просто чванливы и скучны, и потому я не хочу иметь с ними дел, просто не приходило им в голову.
Были, конечно, такие типы, которых так распирало от желания меня задеть, толкнуть, оскорбить, чтобы сделать в уме галочку «Звезду опустил», но таковых отпугивал грозный вид моего бдительного лысого охранника, который всегда был где-то поблизости, и предупреждения Курида, названного папочки арестантов десятого поселения. После ужина, во время прогулки, он частенько шел рядом со мной, навязываясь в компанию, и расспрашивал, нет ли у меня проблем, не достает ли кто. Курид был так серьезен и дотошен, что я не мог отказать себя в удовольствии его поддразнить и постоянно его путал и смущал.
Арестантки, держащиеся поблизости, не скрываясь, смеялись над Куридом, когда я над ним подшучивал, и смотрели на меня с интересом, воодушевлением, а то и с щенячьим восторгом. Красноволосой среди них не было, она жила в другом корпусе и у нее были свои охранники, зато я то и дело замечал красотку-апранку, ее подружку, в толпе гуляющих, в столовой, или мы сидели рядом во время вечернего просмотра воспитательно-мотивирующих фильмов. Она интересовалась мной, я замечал ее изучающие взгляды, но больше ко мне не подходила — подружка, должно быть, рассказала, какой я нехороший.
С красноволосой мы виделись только на мусорке, но так старательно держались друг от друга подальше, что почти не пересекались. Разве что иногда, нечаянно «врезавшись взглядами», мы зависали на мгновение, вспоминая о недоразумении под названием «эо-ри», и снова возвращались к своим делам.
Это меня более чем устраивало; настораживало только, что я стал чувствовать девчонку, предугадывать ее появление. Мы то и дело оказывались рядом, нас приманивало друг к другу помимо воли — типичное проявление свежей энергетической связи. Не будь у меня заблокировано эо, я бы эту
Под конец недели установилась приятная погода. Ветра, беспрестанно гоняющие облака по небу, приутихли, поуспокоилась, стало теплее настолько, что порой даже припекало, и распустились там и тут на территории поселения блеклые цветочки. Старший надзиратель дошел в своей безграничной и неоспоримой доброте до того, что велел заменить обязательные ежевечерние просмотры фильмов медитациями на воздухе, пока погода неплохая.
Вечерняя прохлада, свежий воздух, красота закатного неба были на пользу арестантам. Медитация в этот раз удалась; многие зевали, но никто не заснул, и даже самые неспокойные субъекты вели себя необычайно тихо. Охрана тоже была непривычно миролюбива, и не раздавалось обычных окриков в духе: «Куд-да?», «Номер такой-то, чего у тебя там?», «Не шуршать, насекомые!», «А ну разойтись!», «КИУ угостить?», «Час до отбоя» и прочее, прочее.
Лысый и тот за мной присматривал только вполглаза. После медитации нам дали еще полчаса побыть на воздухе; я нашел свободную скамью у нашего жилого корпуса и прилег на ней, чтобы лучше видеть небо в кляксах заката.
Послышался какой-то шорох и звуки разговора. Я закрыл глаза и решил прикинуться мертвым… то есть спящим, но арестанты, точнее, арестантки, не побеспокоили меня, и остановились за углом здания. Думаю, они вообще не заметили меня на скамье и, решив, что уединились, азартно зашушукались.
— … Я все уже сказала, — вдруг повысила голос одна из них, и я узнал этот голос. Красноволосая.
— И что с того? — отозвалась другая.
И ее голос я тоже узнал. Это Марла, «мамочка» арестантов. Тоже подбивала ко мне клинья, но когда поняла, что ловить нечего, оставила в покое.
— Ты только себе хуже делаешь.
— Нет, это ты мне хуже делаешь. Подставила, отправила на штрафные работы, настроила против меня всех…
— Извини, милая, но это все я делаю не из природной вредности. Я просто подталкиваю тебя к нужному решению, — заворковала Марла. — Пойми, Хальд не станет ничего у тебя требовать, он мужчина нежный, терпеливый, ему хочется, чтобы все было по согласию…
Красноволосая засмеялась и зло повторила:
— Нежный? Терпеливый? По согласию?
— Глупышка, — насмешливо, покровительственным тоном проговорила Марла. — У всякого терпения есть свои пределы. Я просто не хочу, чтобы Хальд потерял это самое терпение и сделал что-то плохое.
— Да, ты хочешь, чтобы терпение потеряла я, чтобы мне надоело батрачить впустую на мусорке, и я прыгнула бы к нему в постельку, а он похвалил бы тебя за хорошо сделанную работу.
— Да, этого я и хочу, — согласилась женщина. — Мне срок скостят, да и тебе срок скостят, если ты согласишься. Пойми, Тана, мне тоже все это претит, но надо думать о своей жизни, о своем комфорте. Я не знаю, чем ты зацепила Хальда, но он настроен решительно, у него глаз горит. Пока что ему твои отказы приятны, он воспринимает это как игру, но еще немного и он перегорит, и тогда я не знаю, что он сделает. Сдайся ему сейчас, и тогда он будет даже чувствовать себя виноватым, и скорее тебя отсюда вытащит. А если не сдашься, он обозлится и точно испортит тебе существование.