Арестант особых кровей
Шрифт:
Назначенный после блока психолог тщательно отслеживал мое состояние, выводил на разговоры, обещал, что жизнь без эо может быть такой же качественной, как и с эо, и говорил: «Ваше угнетенное состояние понятно, оно пройдет со временем».
Я кивал и помалкивал о том, что на самом деле меня беспокоит.
Найте Малейв лишился эо — какая трагедия! Но для меня это не было трагедией. Отказавшись от эо, я ощутил легкость, словно сбросил груз проблем, давящих на меня последние годы. Особенно приятно было сбросить проблему с именем «Лария».
Что она устроила, когда узнала о
Неро рассказывал, что она долго не могла определиться: то ли ей гневаться, то ли плакать. В итоге бедный персонал и постояльцы были вынуждены слушать проклятья, свирепые окрики вперемешку с плачем и жалостливыми сетованиями на жизнь, на мужчин, и на меня в частности. Лария безуспешно пыталась пробиться ко мне в больницу, но ее благоразумно не пустили. Тогда гражданка Дейн запила; Неро составлял ей компанию и следил за тем, как бы она не перестаралась с алкоголем и себе не навредила.
Неро… У него в жизни тоже случился перелом. Выдержка изменила моему брату-красавчику, привыкшему быть идеальным, и он банальным образом набил мне морду, причем жестко. Он не сдерживался, бил в полную силу, и остановился только тогда, когда я, изрядно побитый и удивленный, заговорил о детстве. Причем я заговорил об этом не для того, чтобы его успокоить, а потому что и правда не подозревал, что у Неро такой бешеный темперамент, и что он так свиреп в изящном искусстве махания кулаками.
Когда Неро уводили, глаза у него были темные, как уголь, и дикие.
Больше его ко мне пускали; мы увиделись в следующий раз только когда я вышел из больницы. К тому моменту Неро снова был идеальным мужчиной, идеальным братом, идеальным Малейвом: взгляд светлый, голос спокойный, тело расслаблено. Нам следовало подраться гораздо раньше, чтобы между нами, наконец, пропало недопонимание. В конце концов, драка — древний способ выяснения отношений, пусть и примитивный!
Но вернемся к Ларии.
Она была плоха, когда я пришел к ней. Спутанные волосы, круги под глазами, потерянный вид. Девушка уже не могла ярко вымещать злобу, у нее просто не хватило запала так надолго, так что, увидев меня, она только сморщила лицо.
Сложно было подобрать слова, сложно было начать разговор. Какой бы ни была моя преследовательница, она не заслуживала от меня очередной насмешки и замаскированного под шуточки презрения. Осознание того, что я обходился с ней плохо, пришло только, когда я увидел ее такой раздавленной.
— Мне жаль, что все так между нами вышло, — проговорил я.
— Вот именно, между нами ничего не вышло… — всхлипнув, произнесла она, и, собравшись с силами, сделала выпад: — Ты все сделал, чтобы ничего не было! Даже блок… это нарочно, я знаю. Это чтобы нас всех по носу щелкнуть — меня, Регнера, твою семью… Это твоя очередная громкая выходка! Ненавижу!
— Я это сделал по другой причине.
Слезы потекли по ее лицу.
— Мне уже все равно… ты разрушил мою мечту.
— В этом-то и была проблема: ты любила мечту. Не меня. Меня настоящего ты не знаешь.
Ожесточенно стерев с лица влагу, Лария обвинительно на меня посмотрела.
— А ты показывался мне настоящим? — упрекнула она. — Нет, Найте. Ты никогда не
— Да, Лари.
— Не называй меня так! Тебе же плевать на меня, к чему тогда эти нежности?
— А тебе плевать на меня. Все это время ты охотилась за мной как за трофеем, распланировала свою жизнь, воображала, как будешь задирать нос перед подружками, и говорить: «Мой муж — бог психокинеза!». Лари, мы с тобой похожи, мы оба игроки, не привыкшие сдаваться. Для нас это была своеобразная игра «кто кого». Но это игра с заведомо плохим концом. В ней нет ничего хорошего, только тщеславие, упрямство, гордость и азарт. Давай не будем доигрывать, давай просто выйдем из игры, прекратим это.
— Ты уже сделал ход… Ты блокирован.
— Именно этот ход не был частью нашей игры. Мой ход, Лари, мой последний ход — это то, что я скажу тебе сейчас. Я желаю тебе счастья. С кем-то другим.
Лицо Ларии блестело от слез, глаза распухли, и, наверное, впервые я видел ее без макияжа. Такой она казалась моложе, приятнее… Она опустила светловолосую голову и какое-то время размышляла.
— Хочу все забыть, — промолвила девушка утомленно, бесцветно. — Хочу отдохнуть… Уходи, Найте.
И я ушел. Через пару дней после этого разговора Лария вместе с Неро вылетели с Хесса; окончательный пункт прилета не был выбран: они просто летели подальше от планеты, на которой слишком задержались.
Неро уверял, что летит с Ларией только чтобы за ней присмотреть и убедиться, что она не натворит глупостей, но я знал, что брат летит с ней, потому что сам нуждается в отдыхе, в перезагрузке. Они оба избавлялись от зависимости имени меня и хорошо друг друга понимали, потому вместе им было удобно.
Итак, Неро и Лария вместе улетели с Хесса. Это событие я отметил поеданием той сочной дряни, к которой пристрастилась в Арете Тана. «Дрянь» была совсем неплоха на вкус, к тому же рядом «травился» ею же Удор Фроуд. Нам предложили дополнить этот роскошный обед распитием некоего напитка под названием «пиво». Напробовавшись пива, мы с Удором сели на тротуаре, как и несколько других рабочих-осужденных, и разговорились. Беседа потекла на удивление приятная, бесконфликтная. С тех пор как апранец стал свидетелем того, как брат начистил мне лицо, он ко мне переменился, исчезла настороженность во взгляде круглых глаз.
Когда я спросил, в чем причина того, что он благосклонно поддерживает разговор, парень с явным удовольствием ответил: «Брат тебя проучил». Я рассмеялся. У апранца давно появился пунктик побить меня, но так как у него самого это не вышло, он удовлетворился тем, что меня потрепал Неро. Но главная причина того, что мы смогли, наконец, поладить, в том, что рядом уже не было Таны. Раньше, завидев ее вместе с Удором, я испытывал ревностное раздражение, хотя знал, что они просто друзья, и, вероятно, примерно так же на меня реагировал Фроуд.